Константин Воскресенский - Литературоведческий анализ стихотворений

Сергей Сметанин, член Союза писателей России, поэт, редактор.

Зачин стихотворения представляет собой двустишие с чёткой мужской рифмой, "есть" – "весть", выразительной паузой посередине стиха (цезурой), которая ярко подчёркивается внутренней рифмой "позволь" – "Ассоль".

Эпитет "благая" подчёркивает тон, заданный необычной, с точки зрения бытового разговорного языка, перестановкой первых двух слов стиха (инверсией). Это – возвышенная речь с явно романтической окраской.

Созданный таким способом размер строфы идеально поддерживается автором на протяжении всего стихотворения. Это вызывает ожидание особенного, значимого финала, который и дарит читателю последняя строфа, инструментально отданная сравнению:

Душа поэта последовательно сравнивается с вещами, призванными отразить идеал чистоты. Естественно, "белый лист", "бриллиант" ("кристалл" в одном из предварительных вариантов) очень хорошо подходят для заданного началом вещи тона. А "наливка" без эпитетов в ряду перечисляемых символов чистоты звучит вполне естественно.

Разговорная речь заявляет о себе оборотом "стоптался в ноль" практически в центре стихотворения. Но она полностью подчинена динамике и структуре целого.

Название стихотворения, повторённое в финале, приобретает не только смысловую, но и звуковую убедительность.

Главный эстетический вопрос стихотворения задан не в названии. Он формулируется по ходу строфического развития сочетанием эпитетов "святой" и "сладкий", подтягивает на уровень возвышенного романтизма обычные вещи: рогалик и шахматы, упоминает детскую игру "прятки".

Поэт намекает на такой элемент духовной жизни, как красота состязания в одну из известнейших в мире настольных игр. Не буду лишать читателя удовольствия разобрать развитие эпитетов "короля" самостоятельно. Они связаны по звучанию с именем автора, но это не является важным.

Важно сохранение и развития начального вопроса под видом представленного отрывка из шахматной партии. На него так и не даёт ответа это стихотворение, но важно то, что оно гармонично и благозвучно составлено. Уважение по отношению к спрашиваемому рисует лирического героя сложным, развивающимся, несмотря на кажущуюся простоту.

Анафора «Как» начинает первую строфу и завершает стихотворение. Третья, четвёртая и пятая строфы связаны ею очень крепко.

Стихотворение написано строгим четырёхстопным дактилем, без отклонений и каких-либо вольностей, аллитерировано на "тр-в" – "в-д-р" – "т-р-в" – "т-л-б" – "б-л-т» – "в-т-р" – "д(т) – в-р". Рифма полнозвучная, чёткая, мужская. Исключение только в первой строфе, где она приблизительна и тем как бы подчёркивает взволнованность лирического героя: «хмель» – «ней».

Сюжет стихотворения исчерпывается смятением чувств по поводу кажущегося либо истинного обмана возлюбленной. «Бездна», «тёмная нора» – называет он это горькое и хмельное состояние. Противоречивые намерения от желания навсегда забыть её, до решения «простить глупый обман» разделяет всего один стих (строка). Картина представляется читателем знакомой, искренней и достоверной.

Эпитеты в этом стихотворении содержатся в небольшом количестве, точнее это прилагательные, которые имеют ограниченное художественного значение: помогают организовать стих и не мешают выражению общей мысли.

Особенность данного стихотворения заключается в том, что лирический герой впервые от интимного диалога с возлюбленной или неназванным собеседником переходит к обращению вовне:

– стих, напрямую обращённый к читателю. Пусть это обращение носит тот же интонационно интимный характер и, по сути, есть разговор с самим собой, но оно уже приобретает оттенок публичности.

Аллитерация «с-т-л» – «с-л-т» – «с-т-р» – «с-т-р» – «с-т-л» – «с-л-т» – «с-т-л» – «д» – «с-т» – «ст» – «с-л» – «д» – «д» – «с» – «с» – «т» – «д» – «л» – «р» – «с-т» – «р» – «д-т-с» – «т-л-с» – «т» пронизывает стихотворение насквозь. Здоровый поэтический инстинкт заставляет автора инвертировать последний стих и вместо возможного «Чтобы родиться захотелось вновь…», имеющего подхват «…ся за…», он пишет: «Родиться захотелось чтобы вновь…», добавляя звуковой подхват «…бы в…». Это говорит о внутренней чуткости к звуковой форме стиха и радует.

Интонационное ударение на «так» в зачине стихотворение поддержано аллитерацией «г» – «д» в средней, второй строфе и откликается, как «…ток» в значимом слове «исток» финального стиха. Нет необходимости защищать смысловое содержание стихотворения, так как его центральная строфа частично представляет собой авторскую вариацию мудрой сентенции:

«Если Господь хочет наказать кого-то, то он лишает его разума».

Другие мысли и чувства, выраженные в этой молитве, не менее значимы для воссоздания спокойствия в ситуации покаяния и острой жажды духовного возрождения.