Ибрагимпаша Бабаев - Орфологическая лексикография

В данную классификацию орфологических словарей не включаются лексикографические источники подобного рода для иностранцев, т.е. строящиеся на анализе устойчивых случаев интерференции. Эти словари могут не разграничиваться по уровням орфологического анализа, а отражать в себе последовательно речевые ошибки различного уровня.

1.4. Речевые ошибки и способы их фиксации в словарях

Из материала предыдущего раздела можно было составить представление о характере речевых ошибок, включаемых в орфологические словари разного уровня анализа. В настоящем разделе речь пойдет о тех случаях нарушения нормы, которые помещены в существующие словари неправильностей, правильностей, трудностей и вариантов.

Словари включают в себя случаи неточного акцентологического оформления слова, а также неверного артикулирования звуков и звукосочетаний. Например, абзáц (не áбзац), агòния (не агонúя), агронóмия (не агрономúя ), астронóм и устарелое астрóном, гравéрный и в профессиональном просторечии грáверный (К.С.Горбачевич); булочная, булочник ; произношение було(шн)ая, було(шн)ик устаревает; тенор , не (тэ)нор , термин, терминология , не (тэ)рмин (К.С.Горбачевич) и т.д.

Как видим, в некоторых случаях Словарь дает объяснение отклонению от нормы, но в большинстве случаев этого нет. Объяснения типа «в проф. просторечии грáверный» составляет исключение. То же относится и к ударению.

Особое внимание в словарях уделяется правильности образования грамматических форм. Например, «Любовь, род. любви (не любови). Ср. в прямой речи: – Может, и нету у вас никакой любови? Шукшин «Любавины» [123, 222]; «Мамашин, мамашино, род. Мамашиного и устаревающее мамашина, дат. мамашину и устаревающее мамашиному» [123, 223].

В словарях трудностей в отдельных статьях даются паронимические пары. Например, «Командированный – командировочный. Не следует употр. командировочный вм. командированный. Командированный имеет значение получивший командировку, находящийся в командировке» [123, 194]. «Абонемент – абонент. Недопустимо употр. абонемент (право пользования чем-либо в течение определенного срока; документ, удостоверяющий это право) вм. абонент (лицо, пользующееся абонементом)» [123, 13].

Однако в словарях трудностей не даются даже наиболее часто смешиваемые паронимы, не говоря уже обо всех паронимических парах. Если, действительно, нет надобности давать все паронимические пары в словаре трудностей, то те слова, семантическое разграничение которых представляет известную сложность, должны рассматриваться в таких словарях.

К точности словоупотребления относятся и случаи смешения однокорневых слов, не являющихся паронимами. Например, «Ванна. Не следует употр. ванна вм. слова ванная – «комната, где установлена ванна» [123, 52]. Или «Именины – «личный праздник кого-н. в тот день, когда православная или католическая церковь отмечает память одноименного святого» … В современной разговорной речи слово именины неправильно употребляется вместо день рождения или годовщина , юбилей чего-нибудь (подобно тому как смешиваются слова именинник и новорожденный )» [123, 90].

Синтаксический уровень в этих словарях не представлен. Нет неправильных, не распространенных форм моделей предложений. Вообще материал словарей правильностей и трудностей носит выборочный характер. Эти словари подробно будут рассматриваться в третьей главе, здесь же отметим, что в них отсутствует систематизация речевых ошибок. В то же время именно систематизация должна стоять на первом плане в такого рода источниках. Систематизация и интерпретация ошибок составляют ядро словаря, посвященного неправильностям и показу оптимальности нормы на фоне ущербности ненормы. Учитывая подбор материала, характер речевых ошибок и способ их интерпретации, или вообще отсутствие интерпретации, можно утверждать, что словари правильностей, неправильностей и трудностей лишь условно могут называться орфологическими, поскольку собственно орфологических словарей пока не существует.

Определение теоретических предпосылок исследования в любой научной области должно идти двумя путями. Важнейшее значение имеет выявление путей формирования системы идей, дающих возможность на определенном синхронном срезе эволюции научной мысли говорить о необходимости создания стройной концепции. Наряду с этим не менее важным является очерчивание границ семантических объемов наиболее актуальных понятий создаваемой концепции. Следование в теоретической части лингвистического исследования этим двум направлениям, как правило, оказывается не только целесообразным, но и весьма плодотворным. С одной стороны, устраняется всяческая терминологическая путаница, с другой, – создается реальная возможность проследить преемственность в области научных идей. Второе особенно важно в тех случаях, когда по той или иной причине ставится под сомнение сама целесообразность создания научной концепции. Именно так, на наш взгляд, обстоит дело с систематизацией всего круга теоретических вопросов, связанных с разработкой проблематики орфологической лексикографии. Негативную роль в данном случае играет неоправданное перемещение в центр внимания слова ошибка . Терминологическое словоупотребление позволяет видеть под ошибкой вовсе не то, что имеет в виду обывательское мышление. В сознании лингвиста, привыкшего оперировать терминологией орфологической лексикографии, термин ошибка (именно термин, а не слово) соотносится с элементарным отклонением от существующих на том или ином этапе языковой эволюции представлений о правильности.

Таким образом, проследить преемственность научных идей, связанных с проблематикой орфологической лексикографии, крайне важно. Помимо чисто историко-лингвистической работы, проводимой в этом аспекте, преследуется также цель определения логики формирования предмета орфологической лексикографии в контексте лексикографии нормативной.

Здесь также возможны два пути. В одном случае рассмотрение истории лингвистических идей завершается созданием системы идей, позволяющих говорить о теоретической концепции. В другом случае – анализ истории идей предваряет описание нескольких наиболее значительных принципов, легших в основу создаваемой концепции, а завершает этот анализ уже сама концепция, как совокупность идей, ждущих своей практической реализации.

Второй путь нам представляется наиболее удобным, так как в этом случае уже в самом начале конкретизируется направление научных поисков. Исследовательская мысль работает избирательно, и ни одна, казалось бы, случайная деталь не остается вне поля зрения. С другой стороны, отсекается все, не имеющее непосредственного отношения к разрабатываемой проблематике. Подобная методологическая установка способствует большой логической жесткости и последовательности как исследования, так и изложения его результатов. Именно этим путем мы и решили пойти. Для этого, как отмечалось выше, необходимо с самого начала определить несколько теоретических принципов исследования.