Фридрих Антонов - Происхождение слов

Ещё более нелепо утверждение о том, что после того как обезьяна взяла палку и сбила плод, у неё начал развиваться речевой аппарат. Дескать необходимость обмена мнениями, в процессе изготовления орудий, и привело к звуковому общению. Следует сразу сказать, что «трудовые процессы» в возникновении звуковой речи, вообще занимают самое последнее место. А правильнее сказать, что они вообще никакого места в этом процессе не занимают. В вопросе дальнейшего совершенствования – может быть, но в вопросе возникновения – нет!

Не нужно путать два совершенно разных процесса, которые до сих пор даже не разделяют. А их нужно разделять. Это возникновение членораздельной речи и дальнейшее её развитие и совершенствование. Это совершенно два разных процесса, у них совершенно разные побудительные мотивы. Труд, во всяком случае, в вопросе возникновения звуковой речи, участия не принимал.

Прежде чем взять в руки палку и сбить плод обезьяна должна была осмыслить этот процесс и мысленно промоделировать его. Уж как она называла бы, при этом, про себя эти предметы и действия: «у», «гу» (или «ху») неизвестно. Да сейчас это большого значения и не имеет. Но она изначально мысленно должна была взять это самое «у» и представить возможность сбить вот то, висящее на дереве, «гу», а уже потом проделать всё это физически.

Так что, когда эта обезьяна (или то, что мы до сих пор называем обезьяной) взяла в руки палку, господа учёные, то она уже была человеком и человеком мыслящим, в прямом смысле этого слова, и без всяких оговорок, и допущений. Если это вообще была обезьяна.

Наверное всё-таки человек составлял какой-то особый класс в животном мире. Класс, который изначально обладал мыслительными способностями, а ещё обладал каким-то (необязательно звуковым) аппаратом общения, например, знаковым. Коим прочие животные никогда не обладали и не обладают.

В дальнейшем, мы докажем, что на момент возникновения звуковой, членораздельной человеческой речи, человек уже имел знаковый способ общения с себе подобными. Это лишний раз доказывает, что на момент овладения звуковой речью, человек уже был мыслящим существом, а не обезьяной. Так что, господа учёные! Забудьте про обезьяну, которая взяла в руки палку!

Каковы побудительные мотивы возникновения мыслительной деятельности человека? Это всё то, что сопровождает его от рождения и до смерти: необходимость ходить, искать пищу, есть, пить, спать, оправлять свои естественные надобности, размножаться и противостоять опасности. Современными психологами доказано, что человек, совершая даже самые простые движения, например движение по прямой линии, постоянно, почти ежесекундно, должен посылать в своё оперативное сознание директивные указания из мозгового центра, типа: «Я иду!», «Я иду прямо!», «Я должен идти прямо!» Перед поворотом следует сигнал: «Я должен повернуть налево!» (или направо!), «Я поворачиваю!» И так во всём, и во всех без исключения действиях и проявлениях. И здесь нет никаких исключений, если организм работает нормально.

Животному не нужно этого делать. Животное ходит на четырёх ногах, оно устойчиво, ему не надо балансировать. Ему не надо ежесекундно контролировать своё состояние и положение в пространстве. Именно прямоходячесть человека заставляет его постоянно, ежесекундно контролировать себя в трёхмерном пространстве и времени. И я здесь затронул только одну простейшую способность человека прямоходящего – идти или стоять.

Но человеку прямоходящему приходится по необходимости ещё выполнять всевозможные действия и манипуляции в трёхмерном пространстве. А это помимо тех постоянных: «Я иду!», «Я поворачиваю!» обрушивает на человека такую массу мыслительной работы, о которой мы даже не подозреваем. И мы об этом действительно не подозреваем, потому что эта работа нашим мозгом выполняется автоматически, иначе, (если бы мы это осознавали), мы бы просто сошли с ума.

Ведь и эти примитивные: «Я иду!», «Я должен идти прямо!» мы ведь тоже не осознаём. Это всё узнали и изучили учёные психологи в лабораториях, проводя специальные опыты по выяснению действительного состояния людей, при выполнении тех или иных операций. И эта мыслительная работа сопровождает человека всю его сознательную жизнь. Всё это делает человека прямоходящего – человеком мыслящим, мозговая деятельность которого не прекращается ни на секунду весь период его бодрствования. А в период сна, начинается другой вид мозговой деятельности, которая готовит человеческий мозг к новому периоду бодрствования.

Животные тоже думают и мыслят. Ни одно животное не начнёт например оправляться в том положении, в котором оно ходило или сидело. Для этого специально выбирается место, принимается определённая поза, следуют сигналы включающие необходимые физиологические центры. Всё это делают животные, всё это тем более свойственно человеку. Это говорит о том, что мыслительная деятельность свойственна всему животному миру, но если у животных она находилась и находится на одном уровне, то у человека она поднята на другой, более высокий уровень.

Вначале наверное всё опиралось на инстинкты. Основных инстинктов не так уж и много: инстинкт самосохранения, продления рода, питания, оправления естественных надобностей, да вот пожалуй и всё. Сюда надо было бы отнести ещё и инстинкт получения удовольствия, но его некоторые учёные не относят к разряду инстинктов. Поэтому назовём это просто влечением человека к получению удовольствия. Причём получение удовольствия можно считать, как бы частным случаем удовлетворённости делами и жизнью буквально во всех проявлениях.

И не нужно понимать это упрощённо, как получение удовольствий только в сексуальных отношениях, хотя именно они являются наивысшей целью человеческого естества. Стремление к получению удовлетворённости, как свойство, присуще только человеку. Животные напрочь лишены способности достигать этой удовлетворённости. Она к ним приходит автоматически при удовлетворении простых жизненных потребностей. Поев, например, они спокойно засыпают совершенно не заботясь о том, что будет завтра, даже если потенциальная пища, при этом, будет ходить у них под носом.

А вот у человека удовлетворение одних жизненных потребностей всегда влечёт к достижению других, более высоких, как бы мы теперь сказали, – духовных потребностей. И не надо под этим сразу понимать наши теперешние духовные запросы и потребности. Ни музыки, ни поэзии тогда ещё не было и обычная мыслительная работа (например, получить избыточный продукт на завтра, если сегодня ты уже сыт) – это тоже интеллектуальная работа, позволявшая человеку того времени развиваться и совершенствоваться.