Александр Сапа - В.М.Шукшин и С.А.Есенин: «идущие по одной дороге»

А.В.Сапа

Шукшин и Есенин: «идущие по одной дороге»

Как о Рязани пел Есенин,

Так об Алтае пел Шукшин.

Б. Стукачев

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ

2014 и 2015 годы можно без преувеличения назвать Годами Шукшина и Есенина: 25 июля 2014 года исполнилось 85 лет со дня рождения В.М.Шукшина, а 3 октября 2015 года – 120 лет со дня рождения С.А.Есенина; 2 октября 2014 года – 40 лет со дня смерти Шукшина, 28 декабря 2014 года – 90 лет со дня загадочной смерти «последнего поэта деревни».

Жизнь и творчество Есенина и Шукшина принадлежат разным эпохам: есенинское время – неспокойные годы рождения и становления нового советского государства в первой трети XX века, шукшинское – время строительства социализма в 60-70-е годы. Один родился в конце XIX века в Рязанской губернии (3 октября 1895 года), другой – за тысячу километров от Рязани и на 35 лет позже – в 1929 году в Алтайском крае. Один – задушевный лирик, другой – писатель, актёр, режиссёр. Кажется, что может быть общего в жизни и творческой судьбе совершенно непохожих классиков XX века?

Литературоведы не единожды отмечали связь творчества Шукшина с творчеством А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого [1], Н.С.Лескова, А.П.Чехова, И.А.Бунина, М.Горького, М.А.Булгакова [2]. Самыми обстоятельными исследованиями по данной теме являются работы А.Я.Куляпина и О.Г.Левашовой [3].

Примечательно, что в современном литературоведении работ, посвящённых исследованию проблемы «Шукшин и Есенин», нам найти не удалось, хотя некоторые точные наблюдения критиков, воспоминания близких автора «Сельских жителей» позволяют утверждать, что С.А. Есенин и В.М. Шукшин связаны прочными нитями.

Говорят, что любимыми поэтами Шукшина были Некрасов и Есенин. Шукшин ощущал Есенина не просто близким и дорогим, а именно родным по духу. Мать писателя вспоминает: «О Есенине-то Вася не просто говорил, а любил даже его. И стихи мне его читал. Не успеешь послушать, а он уже их на память знает». Сам Василий Макарович говорил так: «Вот жалею: Есенин мало прожил. Ровно с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает. Здесь прожито ровно с песню».

А как в картине «Калина красная» трагично и органично звучит старинная русская песня «Вечерний звон», когда оператор ведёт камеру по серому строю заключённых. И навсегда в зрительную память впечатывается бритоголовый юный арестант, исполняющий ясные, солнечные стихи Есенина – любимого поэта Шукшина.

Только что вышедший на волю Егор Прокудин читает не чьи-нибудь, а стихи Есенина:

…в снежную выбель

Заметалась звенящая жуть.

Здравствуй, ты, моя черная гибель,

Я навстречу тебе выхожу!…

Пусть для сердца тягуче колко,

Это песня звериных прав!..

…Так охотники травят волка,

Зажимая в тиски облав.

Зверь припал… и из пасмурных недр

Кто-то спустит сейчас курки…

Вдруг прыжок… и двуногого недруга

Раздирают на части клыки.

О, привет тебе, зверь мой любимый!

Ты недаром даешься ножу.

Как и ты – я, отвсюду гонимый,

Средь железных врагов прохожу.

Как и ты – я всегда наготове,

И хоть слышу победный рожок,

Но отпробует вражеской крови

Мой последний, смертельный прыжок.

И пускай я на рыхлую выбель

Упаду и зароюсь в снегу…

Все же песню отмщенья за гибель

Пропоют мне на том берегу.

Стихи эти, написанные в 1922 году «последним поэтом деревни», читает, как правильно заметил М. Геллер [4], 50 лет спустя крестьянский сын, ставший городским бандитом, как собственную эпитафию, как пророчество о своей гибели.

А стишок Мани в «Алеше Бесконвойном» о белой березке – переделка есенинской «Березы» (1913):

Белая березка

Стоит под дождем,

Зеленый лопух ее накроет,

Будет там березке тепло и хорошо.

В восприятии природы и животных Есенин и Шукшин совпадают удивительно: «Сопоставьте, – говорит С. Фрейлих, – стихотворение «Дряхлая, выпали зубы…» и эпизод спасения от гибели стада в рассказе «Земляки» – они подсказаны одним и тем же переживанием. Художники близки и по щемяще-нежному ощущению природы. Совпадения здесь поразительны: «Предрассветное. Синее. Раннее…» – это у Есенина. «Предрассветно-тихое, нежное» – это у Шукшина. В том же рассказе «Земляки» пейзаж может показаться переложением в прозу есенинского стихотворения «Голубень»… Мироощущения Есенина и Шукшина во многом совпадают, они драматически воспринимают разрыв с прошлым, в этом контексте у каждого из них возникает и личная, интимная тема, и тема историческая. В произведениях каждого возникает образ матери и чувство вины перед нею художника. С одной и той же целью они обращаются к истории и избирают в ней в качестве героя одного и того же типа людей: Разина – Шукшин, Пугачева – Есенин…» [5].

Шукшин – как вспоминает Ольга Румянцева, – потрясенный голосом Есенина, читавшего монолог Хлопуши из поэмы «Емельян Пугачев», заплакал, потом вдруг выпрямился, сверкнул глазами и весело, даже лихо, сказал: «Чернь его любит за буйство и удаль!» Помолчал и добавил: «И за ум – тоже!».

Даже эти небольшие замечания подтверждают, что Есенин для Шукшина был не просто любимым, а близким по духу поэтом и человеком.

И ещё интересная деталь: будучи русскими национальными гениями, они были только частично русскими – в родне Шукшина были чувашские предки, отсюда и этимология его фамилии – в переводе с чувашского языка «бедный»; родоначальником рода Есениных был татарин Есен из города Касимова, от его имени и произошла фамилия Есенин, которая переводится на русский язык как «благополучный», «здоровый».

ЕДИНСТВО ТЕМЫ И ГЕРОЯ

Первое, что сближает этих мастеров слова,– единство темы: темы судьбы деревни и русского крестьянства. Если бы Есенин был современником Шукшина, их можно было бы назвать «писателями-деревенщиками».

Во-вторых,творчество двух художников – это создание особого вида героя – героя-философа, героя своего времени, носителя национального характера.Персонажами Шукшина стали обитатели сельской периферии, незнатные, не выбившиеся «в люди», – одним словом, те, кто внешне, по своему положению вполне соответствовал знакомому по литературе XIX века типу «маленького человека».

Шукшин создал целую галерею запоминающихся персонажей, единых в том, что все они демонстрируют разные грани национального характера. Этот характер проявляется чаще всего в ситуации драматического конфликта с жизненными обстоятельствами. Шукшинский герой, живущий в деревне и занятый привычной, по-деревенски монотонной работой, не может и не хочет раствориться в сельском быту «без остатка». Ему страстно хочется хоть ненадолго уйти от обыденности, душа его жаждет праздника, а неспокойный разум ищет «высшей» правды. Шукшинские «сельские жители не хотят ограничить жизнь «домашним кругом», их так же томит мечта о жизни яркой, наполненной смыслом. А поэтому их тянет за пределы родной околицы, их воображение занято проблемами отнюдь не районного масштаба.