Александр Кондратов - Звуки и знаки

Звуки речи, «атомы языка» — фонемы служат нам для различения смысла слов. И методика описания, созданная фонологией, начинает применяться в других областях языкознания, имеющих дело с грамматикой и смыслом, значениями слов (очерк «Формулы фонемы»). Не решив проблемы значения, невозможно развивать машинный перевод и создавать достаточно эффективные информационные языки (очерк «МП, ЯП, ИЯ»). Поискам значения все чаще уделяет внимание инженерная лингвистика, опирающаяся на статистическое описание языка (очерк «Жар холодных числ»). Язык как уникальный нежесткий «код», служащий для передачи смысла, изучает теория информации (очерк «Наш удивительный код»). Именно значение позволяет человеческому языку быть не только средством передачи информации об окружающем мире, но и своеобразным средством моделирования этого мира (очерк «Модель мира»).

Первое издание «Звуков и знаков» завершалось очерком «Лингвистика космоса». В начале шестидесятых годов, после первых космических полетов, человечество крайне оптимистично смотрело на возможность скорого общения с нашими звездными «братьями по разуму». Создавались даже специальные языки для подобного разговора, например линкос…

В наши дни, как считают крупные специалисты по космической радиосвязи, шансы человечества вступить в разговор с разумными инопланетянами весьма и весьма скромны. Вот почему второе издание книги завершается иным очерком, названным «Черный ящик». Этим термином кибернетики и психологи называют систему, устройство которой неизвестно, и мы можем судить о нем лишь по поведению этой системы.

Именно таким «черным ящиком» является человеческий мозг, который представляет собой самую сложную систему из всех, что нам известны во Вселенной. И система эта пользуется языком: сложным и вместе с тем доступным каждому человеку, произвольным и тем не менее осмысленным, нечетким и одновременно точным, универсальным и в то же самое время различным у отдельных племен и народов.

Ни одно из тех разнообразнейших средств связи, которые существуют в человеческом обществе, не может сравниться с нашим обычным языком, всеобщим богатством и достоянием. Это — подлинное чудо, принадлежащее людям, независимо от их нации, расы, образования и возраста. С помощью языка происходит превращение младенца из простого биологического существа в социального индивидуума — Человека.

Шаг за шагом раскрывает наука тайны языка. И чем больше мы их узнаем, тем больше растет наше восхищение перед этим языком. Он поистине неисчерпаем, как неисчерпаемы чудеса мира, который нас окружает и который мы не можем познать без помощи того же языка.

профессор Р. Г. Пиотровский,

руководитель лаборатории инженерной лингвистики

Ленинградского педагогического института

им. А. И. Герцена

«Симпозиум по структурному изучению знаковых систем» — название довольно-таки сухое. Симпозиум этот состоялся в Москве в декабре 1962 года. И всякому, кто посетил бы это собрание ученых или просто прочитал тезисы докладов, представленных на нем, стало бы ясно, что за академически официальным наименованием скрываются вопросы, затрагивающие самые различные аспекты жизни человеческого общества.

На симпозиуме читались доклады о числовом языке-посреднике и о структуре литовской народной баллады; о гадании на игральных картах как особой знаковой системе и о языковых контактах; об алгоритмах дешифровки и о пространственно-временном единстве живописного произведения; о возможностях построения структурной поэтики и о знаках рекламы, выкриках разносчиков товаров и газет; об анализе абхазских народных игр и о транскрипции санскрита китайскими иероглифами; о функциях сложносокращенных слов и о культовом поведении в тантризме, одной из самых сложных и эзотерических, закрытых для непосвященных, систем йоги; о «тайных языках», включая воровские жаргоны, и о регулировании уличного движения как специфической системе знаков…

Один из крупнейших советских ученых не без юмора заметил, что симпозиуму недостает лишь двух докладов: первый — о моде как системе знаков, второй — о самом симпозиуме как знаковой системе. Но в словах его была не только ирония — в них содержалось и предсказание будущего.

Подавляющее число участников симпозиума, включая автора этих строк, в ту пору были совсем еще молодыми исследователями. Им казалось, что с помощью семиотики, то есть теории знаков, можно быстро и окончательно решить проблемы, над которыми вот уже сколько веков бьется человечество. Это была неизбежная дань юношескому азарту, заставляющему штурмовать «с налета» неприступные твердыни науки.

Но, с другой стороны, благодаря симпозиуму — первому научному совещанию по семиотике не только в нашей стране, но и во всем мире — развитию этой науки был дан мощный толчок. Были проведены международные конгрессы по теории знаков в Варшаве. В Советском Союзе начались интересные и обстоятельные исследования знаковых систем. Участие в них приняли видные советские философы, логики, языковеды, математики. Да и сами участники симпозиума, в ту пору еще начинающие исследователи, за истекшие полтора десятка лет превратились в ученых с мировым именем. Достаточно назвать докторов. филологических наук И. И. Ревзина, Б. А. Успенского, А. А. Зализняка, М. В. Софронова и Вяч. В. Иванова, главного инициатора симпозиума по семиотике в Москве.

Теорией знаков в наши дни занимаются специалисты в самых различных областях знания. Более того, на стыке семиотики и других наук возникли самостоятельные области исследования. Назовем, например, биосемиотику, изучающую сигнализацию в животном мире с позиций теории знаков; этносемиотику, исследующую знаковые системы человеческого общества, «смысл и роль которых самими членами общества не сознается»; абстрактную семиотику, родившуюся на стыке математики, логики и теории знаков; кибернетическую семиотику, рассматривающую человеческий мозг как «черный ящик», производящий операции со знаками. В Советском Союзе за последнее десятилетие вышли замечательные работы, посвященные семиотическому анализу искусства, будь то пословицы или живописные произведения, поэтическое творчество или «язык кино». Вопросы лингвистической семиотики освещались в монографиях профессоров Ю. С. Степанова, В. М. Солнцева, Ю. В. Рождественского, А. Г. Волкова, И. И. Ревзина и в работах многих других советских исследователей.