Борис Казанский - В мире слов

Между тем во Франции шла своя работа. Ферзьбыл осмыслен, как фьерс(фанфарон), и как вьерж(девственный). Но тут прогремела по всему свету чудесная слава девы-воительницы Жанны д'Арк.

Действительно, ее подвиги казались чудом. Положение было отчаянным: половина Франции была занята английскими войсками; король взят в плен и увезен в Англию; у молодого наследника не оставалось ни войск, ни денег, ни надежд. И вдруг семнадцатилетняя девушка, простая крестьянка, смелой и горячей верой в свое избранничество, убедила наследника дать ей небольшой отряд, заставила англичан снять осаду Орлеана, короновала наследника в Реймсе, нанесла поражение неприятелю и подступила к Парижу.

Яркий образ девы-воительницы сразу дал неожиданный и новый смысл шахматной деве-ферзю.

Еще сто лет, и новый блестящий и галантный двор окружил королеву во Франции и Испании новым блеском. Невольно шахматное окружение короля должно было перестраиваться по-придворному. Слон — по-арабски аль-фнльпереосмысляется в придворного шута — ле-фоль.Рядом с шахматным королем, естественно, становится королева. Возвышение закончено.

Но термин игра дамыс исчезновением средневекового рыцарства потерял смысл и стал пониматься уже как дамская игра.Это название упрочилось специально за шашками, значительно позже возникшей игрой. Это были сильно упрощенные шахматы, в которых действовали уже только пешки и «дамы»; у нас «даму» стали называть фамильярно дамкой.В дамке сочетаются оба принципа испанских шахмат — превращение шашки, дошедшей до последнего поля, в фигуру, и право этой фигуры ходить от края до края взад и вперед.

Название ирано-арабской фигуры, изображавшей чудесную птицу Рук, не могло удержаться долго на европейской почве. Его осмыслили в Италии как рокки связали с госса(утес, скала), может быть, потому, что птица Рук изображалась сидящей на утесе. От этого итальянского названия происходит европейский и наш шахматный термин рокироваться.Самую фигуру делали в виде башни на скале — типично итальянский элемент пейзажа; отсюда французское название ее тур: tour —это башня;из французского и наша тура.Наше слони ферзьявляются первоначальными восточными названиями, и в нашей шахматной терминологии таким образом сочетались, как и во всей нашей культуре, восточные и западные элементы.

В наше время расстояния, непроходимые когда-то леса и горы, топи и пустыни, ледяные поля и океаны уже не разделяют людей. Никакие стихии — ветры, линии, разливы рек, бураны, штормы, самумы, смерчи — не останавливают движении человека. Пароходные рейсы и авиатрассы связывают материки надежнее и быстрее, чем если бы их соединили мостами, и делают их ближе друг другу, чем в старину были деревни соседних уездов. Паровозное и пароходное движение сократило поверхность земного шара больше чем в двадцать раз по сравнению с эпохой пешего человека; автотранспорт сближает мир еще теснее, как бы в квадратной степени; авиация возводит сближение в куб! Больше чем в двести раз сблизились за последние сто лет расстояния земли. А количество и частота передвижений и перевозок и их пространственный охват умножились за столетие наверное в миллионы раз.

Но еще больше усилилось и углубилось общение людей между собой.

В старину народы и страны были отгорожены друг от друга различиями расы, языка, культуры, веры еще сильнее, чем расстояниями и препятствиями пути. Неприступнее, чем линии Мажино и Зигфрида, были эти невидимые стены, самым наглядным воплощением которых являлась пресловутая «китайская стена». В чужой стране, среди другого племени человек оказывался бесправным, и все его достояние, свобода действий и самая жизнь становились игрушкой случая и прихоти любого встречного. Путешествия были почти невозможны, передвижения, даже недалекие, трудны и опасны. Каждое племя жило обособленной жизнью и не нуждалось ни в чем от соседнего — потому что и в соседнем имели и умели в конце концов то же самое. Это были как бы плотные, косные глыбы, внутри которых происходили только слабые, мельчайшие и кратчайшие движения, и только на границах соприкосновения с другими могли образоваться — в результате вековых взаимных трений — элементарные смеси и сплавы.

Еще в середине XIX века не только крестьянин, но и городской мещанин, и мелкий помещик почти всю свою жизнь не выезжал из своей деревни или городка дальше чем на десяток-другой верст. Не зная грамоты, он был ограничен в своем кругозоре только беседой с десятком-другим соседей да смутными слухами, передававшимися от одного к другому. Культура буквально передавалась — из рук в руки, из уст в уста — неохотно и недоверчиво, медленно и скупо.

А теперь? Почта, телеграф, телефон связывают отдаленнейшие точки мира. Телевидение и радио мгновенно и непрерывно охватывают тысячами волн нашу планету, окружая ее как бы второй атмосферой — атмосферой слова. Все грамотны, все где-то бывали и что-то видели на своем веку. Учеба, работа, военная служба, собрания, съезды сталкивают различнейших людей со всех концов и уголков страны: рассказы, разговоры, споры, лекции, переписка, пресса, литература, кино, театр связывают их в постоянном общении. Весь мир пронизывается связями и взаимодействиями. Он весь становится как бы пористым, сквозным, как будто косные некогда глыбы плавятся, струятся, проникают друг в друга. Он всюду полнится и гремит человеческой речью, которая слышится отовсюду и повсеместно и становится все свободней и все дружней от века к веку. Когда-нибудь она станет, наконец, товарищеской общей беседой всего человечества о создании нового мира для творческого труда и счастья.

Язык — средство общения, орудие мысли. И в нем отражается очень наглядно этот огромный процесс взаимодействия человеческой мысли. Возьмите «краткий» словарик иностранных слов. Он рассчитан на среднего, массового читателя и содержит только ходовые слова, которые желательно знать всякому читающему и мыслящему человеку.

И однако он заключает свыше 5000 научных, технических, и вообще культурных терминов, общих более или менее всему миру! Это число едва ли не вдвое превосходит количество русских слов, которыми обычно пользуется средний русский человек. И то же соотношение мы найдем и во всех европейских языках. Если охватить и все специальные термины, существующие в науке, технике, медицине, искусствах, спорте, военном, морском, банковском деле, то таких слов окажется наверное около миллиона. Особое название дано каждому виду и подвиду растений и животных — одних разновидностей птиц насчитывается тысяч шестнадцать, насекомых более ста тысяч; каждому химическому веществу и соединению, каждой болезни и лекарству, каждой косточке, сухожилию, нерву и ткани организма, каждому минералу, каждому инструменту, орудию, прибору, каждому процессу, каждой звезде дано особое наименование, общее почти во всех странах мира.