Александр Кондратов - Книга о букве

Отрывок из астекского трактата о воспитании детей.

Особые знаки у астеков существовали для чисел, для названий дней месяца и самих месяцев, Числа от 1 до 20 обозначались кружочками или точками, двадцатки (так как система была не десятичная, а двадцатиричная) — значками культового штандарта, «двадцатка двадцатков» (400) — знаком сосны, двадцатки двадцатки двадцатков (20X20X20, т. е. 8000) — знаком, изображающим мешок для ароматических трав. И календарные знаки, и знаки для чисел, вместе с самим календарем и системой исчисления, были заимствованы астеками у индейцев майя, создавших самую высокоразвитую цивилизацию доколумбовой Америки.

До нас дошло всего лишь три рукописи майя, написанные волосяной кисточкой на бумаге из луба фикуса, покрытые рисуночными знаками и разноцветными рисунками. Известны свыше 1000 надписей на зданиях, алтарях, стелах и других памятниках архитектуры майя, а также на сосудах, подвесках, пластинках и прочих мелких предметах. Общее число различных знаков во всех текстах майя — более пятисот (возможно, что часть их является лишь вариантами «основных» знаков), из них в рукописях — около трехсот. Достоверно читаются лишь календарные и цифровые знаки, хотя Ю. В. Кнорозов в монографии «Письменность индейцев майя» привел чтение большого числа «некалендарных» знаков, и словесное, и слоговое. Сам Кнорозов полагает, что в письме майя были не логограммы, а морфемограммы, т. е. знаки передавали по слова, а знаменательные части слов, морфемы; однако во многих случаях слова и морфемы в языке майя тождественны, к тому же границы морфемы и слога совпадают. Так что провести границу между «логограммой», «морфемограммой» и «силлабограммой» очень трудно.

Кроме майя, иероглифами писали еще два народа Центральной Америки — сапотеки и ольмеки. До нас, к сожалению, дошло очень мало памятников письма этих народов, и по сей день они остаются загадкой для исследователей. Ясно лишь, что наиболее древними являются письмена ольмеков — видимо, именно этот народ создал своеобразную систему письма и календарь, которые были затем заимствованы майя и сапотекамй. На одном из ольмекских памятников высечена дата, которая, в переводе на современное летосчисление, относится к 31 году до нашей эры (самая ранняя письменная дата в Новом Свете). Общий стиль сапотекских и ольмекских иероглифов близок к письменам майя, однако в них имеются и определенные черты отличия. Для дешифровщиков будущего все три письменности Центральной Америки открывают широкое поле для исследования.

В Центральной Америке была обнаружена еще одна своеобразная система письма. Но открытие это сделали не археологи, а этнографы, у индейцев куна, живущих на Панамском перешейке. Первоначально были найдены тексты, записанные с помощью знаков-рисунков, пиктограмм. Позже удалось обнаружить и более сложную систему письма, в которой имелись элементы «фонографии», ребусного написания слов. Известный исследователь-этнограф Норденшельд привел веские доказательства в пользу того, что письмо индейцев купа имеет древнее происхождение. Хотя большинство письмен куна сделано на бумаге, по словам Норденшельда, у индейцев имеются и тексты, начертанные на деревянных дощечках. «Дерево было естественным материалом для письма и лишь потом, под влиянием белых, он был заменен… Способ чтения письмен-рисунков справа налево и затем слева направо, так же как начало чтения их с нижнего правого угла, заставляет считать, что идея рисуночного письма индейцев куна родилась без всякого влияния письменности белых людей».

Письмо куна как по внешнему виду знаков, так и но материалу и способу чтения не похоже на письмена сапотеков, майя, ольмеков или астеков. И по всей идимости, древняя культура куна не была связана с цивилизациями Центральной Америки. Однако у индейцев куна были свои «учителя», только жили они не к северу, а к югу от Панамского перешейка — в другом великом центре доколумбовых культур, в Андах. Об андском письме и удивительной истории его открытия стоит рассказать подробнее, ибо широкие круги читателей почти ничего не знают о нем (центрально-американским письменам, в особенности, индейцев майя, повезло в этом смысле гораздо больше).

Астекские «ребусограммы».

Хронисты сообщают, что в храме Солнца повелителей огромных пространств тихоокеанского побережья Южной Америки, инков, хранились тексты на огромных полотнах, повествующие о событиях прошлого. Тексты эти погибли; в результате мы не имеем ни одного памятника письменности инков, если не считать кипу, узелкового письма (некоторые исследователи полагают, что с помощью узелков записывались не только деловые сведения, по и законы, хроники, даже стихи, и делают попытки, правда, неудачные, расшифровать тексты кипу). Но не только испанские завоеватели, а и сами инки приложили руку к тому, чтобы в их государстве не осталось ни одного письменного документа, кроме полотнищ в храме Солнца. При одном из правителей инков по имени Тупак Пачакути VII все письменные документы были уничтожены. Это произошло во время эпидемии, когда оракул главного бога Виракочи посоветовал запретить употребление письма, чтобы прекратить эпидемию. Верховный правитель инков, он же верховный жрец, распорядился уничтожить письмена. Один из ученых жрецов, ослушавшийся запрета, был предан сожжению.

Долгое время единственным памятником письма в Южной Америке считался «календарь» на Воротах Солнца в Тиагуанако. Мы уже говорили о том, что его пытались трактовать даже как «внеземной календарь». Но в те же самые годы, когда была выдвинута «космическая гипотеза», боливийский ученый Дик-Эдгар Ибарра Грассо сделал поразительное открытие, сразу же заставившее спуститься «с неба на землю». Ему удалось обнаружить иероглифическое письмо древнего происхождения, которым и поныне пользуются десятки тысяч индейцев Боливии и Перу. «Письменность, о которой мы говорим, — пишет Ибарра Грассо, — употребляется и сейчас. Почти все белые, которые поддерживают связи с индейцами, не знают о существовании этой письменности. Ее видели очень немногие, но не придавали ей ни малейшего значения. Это тем более странно, что туземцы, которые ходят в церковь города Ла-Пас (столица Боливии. — А. К. ) обычно имеют при себе молитвенник с иероглифическими текстами».

…Многие годы бьются ученые над расшифровкой этрусских письмен; до сих нор не прочтены иероглифы с острова Крит. Теперь представьте себе, что в какой-либо церкви Рима ученые увидели бы богомолок с текстами, написанными по-этрусски. Или вдруг выяснилось бы, что крестьяне Крита свободно пишут иероглифами. Примерно такой же эффект имело сообщение боливийского ученого. Письменность, запрещенная еще во времена инков, преспокойно «употребляется в настоящее время на территории Андского нагорья и Боливии и на юге Перу». Ибарра Грассо считает, чти она, возможно, употребляется в Эквадоре. Индейцы, пользующиеся этой письменностью, составляли прежде основную массу населения государства инков и были покорены во времена Конкисты, т. е. в XVI столетии. «Их жизнь, — продолжает боливийский ученый, — это жизнь мелких крестьян, живущих небольшими деревнями вокруг городов, населенных белыми и метисами. Их язык, в зависимости от провинции, или кечуа или аймара. Очень немногие из них знают испанский язык».