Валерий Кузнецов - Научное наследие Женевской лингвистической школы

Различение предмета и объекта исследования связано с философским вопросом об абсолютной и относительной истине. Научные истины являются относительными, поскольку обусловлены уровнем науки, не дают полного, исчерпывающего знания о предмете (абсолютная истина) и содержат элементы, которые в процессе развития научного знания будут изменяться, углубляться, уточняться.

Историю науки Симоне понимал как эволюцию тесно связанных между собой эпистемических и неэпистемических факторов. К эпистемическим факторам он относил: 1) состояние лингвистики, 2) состояние смежных наук, 3) место, отводимое лингвистике среди других наук. Среди неэпистемических факторов он выделял: 1) факторы, влияющие на установление признаков, вычленяемых в исследуемом объекте, 2) факторы, влияющие на разработку теории.

Рассмотрение основных моментов истории интерпретации соссюровской мысли свидетельствует о том, что Ф. де Соссюру приписывали всякий раз различные положения в зависимости от того, какими эпистемическими и неэпистемическими факторами историки пренебрегали. Сущность соссюровского учения о языке была понята только тогда, когда обратились к области признаков объекта исследования, которые были положены в основу построения его теории. Подход к анализу концепции Соссюра в историко-эпистемологическом плане позволил установить взаимосвязь отдельных сторон его учения.

Цель и задачи истории языкознания – теоретическое осмысление развития знаний о языке, анализ теорий и концепций генезиса лингвистической мысли в целом и в ее отдельных аспектах – традициях, течениях, направлениях и школах.

В настоящее время на повестке дня стоит задача разработки методологических основ истории языкознания. Речь идет прежде всего о методах исследования и понятийном аппарате. История языкознания должна быть не просто описательной наукой, фиксирующей последовательность имен, событий, положений [1] , а объяснять суть изменений, претерпеваемых наукой, выявлять их движущие силы. Результаты и выводы истории языкознания позволяют соотносить современное состояние науки о языке с опытом ее предшествующего развития. В этом состоит первый комплекс методологических проблем истории языкознания.

Изучение прошлого науки должно исходить не из отдельных фактов, а из научной ситуации соответствующей эпохи в целом. Каждый этап развития знания о языке должен исследоваться как целостное явление, обладающее определенными внутренними закономерностями. Данные истории языкознания свидетельствуют о неоднократном обращении к одним и тем же фактам и явлениям, и каждый раз они предстают в новом ракурсе в связи с новой ориентацией исследования и новыми методами.

Для установления исторической перспективы развития научного знания важен целостный, системный подход к науке прошлого, рассмотрение отдельного этапа развития как фазы общего развития науки.

Одной из ключевых задач изучения истории языкознания является проблема развития, прогресса научного знания. Прогресс как неотъемлемая характеристика науки не является атрибутом каждого факта ее развития. История развития науки не подобна прямой линии, это «сложный процесс, полный противоречий, спадов, подъемов, возвращений на новом уровне к старым, давно оставленным и забытым взглядам, борьбы различных мнений, гипотез, теорий, редко выходящих из этой борьбы в своем первоначальном виде, но почти всегда незаметно меняющихся, впитывающих в себя новые элементы» [Микулинский 1981: 28]. Тот факт, что развитие науки не исключает преды дущие исторические этапы, подтверждается примерами возвращения науки к уже, казалось бы, «преодоленному» прошлому. Так, Ф. де Соссюр, разрабатывая проблемы языкового знака и синхронической лингвистики, обращался к традициям XVII – XVIII вв. и утверждал, что научная база грамматики того времени «менее подвержена критике, а ее предмет лучше определен, чем у той лингвистики, которую основал Бопп» [Соссюр 1977: 115]. Таким образом, проблема прогресса лингвистического знания должна решаться не на уровне отдельных научных фактов, а на уровне научного знания как целого с учетом прежде всего успешности и продуктивности применения полученных результатов для решения поставленных задач.

История и современное состояние языкознания соотносятся как историческое познание предмета и его результат, в котором последовательно складывавшиеся в ходе исторического развития связи достигли определенного состояния. Соотношение и взаимосвязь различных сторон развития целого отражает историю становления этого целого, историю познания его разных сторон в их взаимосвязи. Таким образом, между историей и теорией предмета существует диалектическая связь, и та и другая – развивающиеся и изменяющиеся во времени категории. Современное состояние предмета воспринимается как определенное и сформировавшееся, при этом не принимается во внимание, за исключением историков науки, зигзаги его развития, а также второстепенные, не являющиеся релевантными, с точки зрения его настоящего восприятия, факты. Отсюда вытекает различие в отображении предмета исследования в историческом и современном состоянии. Другими словами, для современного исследователя предмет изучения предстает в большей мере в статике, и только исторический подход позволяет представить предмет в динамике.

Именно потому, что в самой действительности процесс и результат развития не совпадают, хотя и находятся в единстве, неизбежно различие по содержанию исторического и неисторического способов исследования. Задачей исторического исследования является раскрытие конкретных условий и форм развития тех или иных факторов и явлений, последовательность и внутренняя логика их перехода от одних исторических стадий к другим. Задача неисторического теоретического исследования – раскрытие роли, которую отдельные элементы предмета изучения играют в его составе как целого. Исторический подход позволяет восстановить динамику становления фактов и явлений, внутреннюю связь составляющих их элементов. Так, современное понимание противоречивых отношений между формой и содержанием в языке нередко основывается на теории асимметричного дуализма лингвистического знака С. Карцевского, восходящей, в свою очередь, к учению Ф. де Соссюра о произвольности знака. «С. Карцевский, – писал В. Г. Гак, – был, пожалуй, первым, кто в своей статье “Об асимметричном дуализме лингвистического знака” (1929) воспользовался терминами симметрия и асимметрия в применении к языку... Но если пятьдесят лет тому назад применение термина “асимметрия” к фактам языка могло казаться метафорой, то развитие языкознания за прошедшие полстолетия не только характеризуется все более широким использованием терминологической пары симметрия / асимметрия , но и осознанием этих категорий как отражения фундаментальных черт строения и функционирования языка» [Гак 1998: 106]. Тем самым история языкознания позволяет восстановить логические связи между последовательными стадиями становления и развития современных научных понятий и методов.