Ю. Лебедев. - История русской литературы XIX века. В трех частях. Часть 1 1800-1830-е годы

К романтизму восходит и то обилие афоризмов, которое встречается в романе. «Честолюбие есть не что иное, как жажда власти»; «А что такое счастие? Насыщенная гордость»; «Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом не признается». Но у Лермонтова эти афоризмы призваны раскрыть характер Печорина – человека, находящегося в постоянном внутреннем самоанализе.

Академик Виноградов, исследуя стиль прозы Лермонтова, пришел к выводу: «Лермонтов в „Герое нашего времени“ объединил в гармоническое целое все созданные в пушкинскую эпоху средства художественного выражения. Был осуществлен новый стилистический синтез достижений стиховой и прозаической культуры русской речи». Вместив в пределы одного романа все жанры существовавших в 1830-е годы повестей, объединив их личностью одного, центрального героя, Лермонтов достиг органического художественного синтеза их повествовательных манер и стилей. Гоголь сказал: «Никто еще не писал у нас такою правильною, прекрасною и благоуханною прозою». «Я не знаю языка лучше, чем у Лермонтова», – утверждал Чехов, рекомендуя учиться писать путем тщательного грамматического разбора лермонтовской прозы.

Наконец, роман «Герой нашего времени» открыл путь русскому психологическому и идеологическому роману 1860-х годов от Достоевского и Толстого до Гончарова и Тургенева. Развивая пушкинскую традицию в изображении «лишнего человека», Лермонтов не только углубил психологический анализ в обрисовке его характера, но и придал роману идеологическую глубину, философское звучание.

Лермонтов М. Ю. Соч. В 6 т. – М.; Л., 1954-1957;

М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. – М., 1972;

Белинский В. Г. 1) Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. 2) Стихотворения М. Лермонтова // Полн. собр. соч. В 13 т. – М., 1954. – Т. IV. – С. 193-270, 479-547;

Висковатый П. А. М. Ю. Лермонтов: Жизнь и творчество. – М., 1981;

Бродский Н. Л. М. Ю. Лермонтов: Биография. 1814-1832. – М., 1945. - Т. 1;

Соколов А. Н. Очерки по истории русской поэмы XVIII и первой половины XIX века. – М., 1955;

Михайлова Е. Проза Лермонтова. – М., 1957;

Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. – М., 1961;

Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. – 2-е изд. – М., 1964;

Андроников И. Л. Лермонтов: Исследования и находки. – М.; Л., 1964;

Григорьян К. Н. Лермонтов и романтизм. – М.; Л., 1964;

Архипов В. А. М. Ю. Лермонтов. – М., 1965;

Творчество М. Ю. Лермонтова: Сб. статей. – М., 1964; Коровин В. И. Творческий путь М. Ю. Лермонтова. – М., 1973;

Удодов Б. Т. М. Ю. Лермонтов: Художественная индивидуальность и творческие процессы. – Воронеж, 1973;

Мануйлов В. А. Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»: Комментарий. – 2-е изд., доп. – Л., 1975;

Герштейн Э. Судьба Лермонтова. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 1986;

Миллер О. В. Библиография литературы о М. Ю. Лермонтове (1917-1977 годы). – Л., 1980;

Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В. А. Мануйлов. – М., 1981;

Ломинадзе С. В. Поэтический мир Лермонтова. – М., 1985;

Щеблыкин И. П. Лермонтов: Жизнь и творчество. – М., 1995;

Крупышев А. М. Герой в сюжете романа. – Кострома, 1997.

Волею судьбы Кольцов всю жизнь провел в странствиях по селам, деревням и «слободушкам» Воронежского края, впитывая восприимчивой душой поэзию народной жизни. Алексей Васильевич Кольцов родился 3 (15) октября 1809 года в Воронеже, в зажиточной мещанской семье Василия Петровича Кольцова, прасола – скупщика и торговца скотом, слывшего по всей округе честным партнером и строгим домохозяином. Человек крутого нрава, страстный и увлекающийся, отец поэта, не ограничиваясь прасольством, арендовал земли для посева хлебов, скупал леса на сруб, торговал дровами, занимался садоводством. И в торговых делах, и в частном быту Василий Петрович оправдывал известную пословицу: «Прасол – поясом опоясан, сердце пламенное, а грудь каменная». С детских лет он определил сыну торговое поприще: Кольцов служил при отце сначала мальцом, потом молодцом, а в зрелые годы – приказчиком и помощником. Летом они отправлялись в степь для надзора за скотом, зимой – для забора и продажи товара. Неделями приходилось скакать на коне, ночевать под открытым небом, коротать досуг в деревнях, толкаться среди народа в праздничной ярмарочной толпе. Прасольское ремесло воспитывало в человеке умение легко и свободно общаться с самыми разными людьми, входить в чужие заботы и интересы, прислушиваться к противоречивым голосам крестьянской молвы, проникаться мотивами русских песен. Воронежская природа, где лесной север переходил в южную степь, щедро наградила будущего поэта полнотою впечатлений, остротою восприятия. Не только крестьянский мир, но и сам ландшафт Воронежской земли собирал, как в фокусе, все богатство и разнообразие наших природных стихий. Русь виделась далеко во все стороны – от сурового лесного севера до привольного степного юга, вплоть до Черного моря. Приходилось Кольцову вникать изнутри и в самые разные хозяйственные заботы сельского жителя: садоводство и хлебопашество, скотоводство и лесные промыслы. В одаренной, переимчивой натуре мальчика такая жизнь воспитала широту души и многосторонность интересов, непосредственное знание деревенского быта, крестьянского труда и народной культуры.

С девяти лет Кольцов учился грамоте на дому и проявил столь незаурядные способности, что в 1820 году смог поступить в уездное училище, минуя училище приходское. Проучился он в нем один год и четыре месяца: из второго класса отец взял его в помощники. Но страсть к чтению, любовь к книге уже проснулась в мальчике: сначала это были сказки и лубочные издания, покупаемые у коробейников, потом – библиотечка в 70 книг у приятеля по училищу, сына воронежского купца, – арабские сказки, книги русских писателей XVIII века.

В 1825 году Кольцов купил на базаре сборник стихов И. И. Дмитриева и пережил глубокое потрясение, познакомившись с «русскими песнями» «Стонет сизый голубочек…» и «Ах, когда б я прежде знала…».

Он убежал в сад и стал распевать в одиночестве эти стихи, уверенный в том, что все стихи – песни, что все они поются, а не читаются. Возникло желание сочинять самому, и Кольцов переложил в рифмованные строчки рассказ товарища о троекратно повторявшемся у него сне. Получилась поэма «Три видения», наивная и незрелая, которую Кольцов потом уничтожил.

К этому времени судьба свела его с воронежским книготорговцем Д. А. Кашкиным, человеком образованным и умным, любящим русскую словесность. Кашкин поощряет юного поэта, снабжает его руководством по составлению стихов «Русская просодия», дает советы, правит его поэтические опыты, но главное – разрешает пользоваться своей библиотекой. В лавке Кашкина Кольцов знакомится с поэзией М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, И. Ф. Богдановича, а затем – А. Ф. Мерзлякова, А. А. Дельвига, А. С. Пушкина. Юношеские опыты Кольцова «Разуверение», «Плач», «Земное счастие» еще очень литературны, вторичны, написаны в подражание популярной тогда сентиментально-романтической поэзии. Однако проблески самобытного дарования уже ощутимы в «Путнике» и особенно в «Ночлеге чумаков». Для этих произведений характерно сочетание точных бытовых деталей с традиционными романтическими образами и поэтическими формулами, придающими рядовому событию поэтическую всеобщность. Огонь от ночного костра в степи определяется в «Путнике» как «тайный луч звезды призывной», бытовой факт возводится в степень космического обобщения: