Ю. Лебедев. - История русской литературы XIX века. В трех частях. Часть 1 1800-1830-е годы

Но в то же время Белинский не мог не указать и на некоторую ограниченность Крылова в его баснях. Отталкивание баснописца от теоретических обобщений, скептический взгляд его на книжную мудрость лишал писателя целостной концепции русской действительности и не позволил ему создать русский национальный характер типа Татьяны Лариной или широкую, энциклопедического охвата картину русской жизни, как у Пушкина в «Евгении Онегине». «Поэзия Крылова, – писал Белинский, – и в эстетическом и в национальном смысле, должна относиться к поэзии Пушкина, как река, пусть даже самая огромная, относится к морю, принимающему в свое необъятное лоно тысячи рек, и больших и малых. В поэзии Пушкина отразилась вся Русь, со всеми ее субстанциальными стихиями, все разнообразие, вся многосторонность ее национального духа. Крылов выразил – и, надо сказать, выразил широко и полно – одну только сторону русского духа – его здравый, практический смысл, его опытную житейскую мудрость, его простодушную и злую иронию».

Крылов И. А. Полн. собр. соч. / Под ред. Д. Бедного. – М., 1945-1946. – Т. 1-3;

Крылов И. А. Басни. – М., 1958;

Белинский В. Г. Иван Андреевич Крылов // Собр. соч. – М., 1955. – Т. 8. – С. 565-591;

Кеневич В. Библиографические и исторические примечания к басням Крылова. – 2-е изд. – СПб., 1878;

Дурылин С. И. А. Крылов (К столетию со дня смерти). – М., 1944;

Бабинцев С. М. И. А. Крылов. Указатель его произведений и литературы о нем. К 100-летию со дня смерти. 1844-1944. – Л.; М., 1945;

Виноградов В. В. Язык и стиль басен Крылова// Изв. АН СССР, ОЛЯ. – 1945. – Т. 4. – Вып. 1;

И. А. Крылов. Исследования и материалы. – М., 1947;

Степанов Н. Л. Крылов. – М., 1963;

Архипов В. А. И. А. Крылов: Поэзия народной мудрости. – М., 1974;

Иван Андреевич Крылов: Проблемы творчества. – Л., 1975;

Стенник Ю. В. И. А. Крылов-баснописец // История русской литературы. В 4 т. – Л., 1981. – Т. 2. Выготский Л. С. Анализ басни // Выготский Л. С. Психология искусства. – М., 1987.

Нередко и у любителей русской литературы, и у профессиональных знатоков ее возникает недоуменный вопрос: почему столь одаренный человек, казалось бы, великий писатель – по сути и по призванию – создал всего лишь одну комедию «Горе от ума», вошедшую в классику русской и мировой литературы, и на этом поставил точку, отдаваясь в большей мере другим, далеким от литературы занятиям на дипломатическом поприще? Исчерпались ли у него творческие силы? Или этой комедией он исчерпал все, что хотел сказать русскому человеку о времени и о себе?

На эти вопросы нет однозначного ответа, хотя напрашивается один, связанный с самим характером русской литературы и культуры первой половины XIX века. Прежде всего в русских писателях этого времени поражает всякого широта творческих интересов и какой-то человеческий универсализм. Иногда он целиком реализуется в художественном творчестве, а порой выходит и за его пределы. Лермонтов, например, был не только поэтом и прозаиком, но еще и подающим надежды художником-живописцем, о чем свидетельствуют дошедшие до нас написанные его кистью пейзажи и портреты. О том, что Пушкин был замечательным рисовальщиком, говорят его черновые рукописи. Не случайно Т. Г. Цявловская посвятила им специальную монографию «Рисунки Пушкина». Но личность Грибоедова даже на этом фоне поражает своим энциклопедизмом и редкостной широтою занятий и увлечений, далеко уводящих порой автора «Горя от ума» от интересов литературных.

Судьба одарила Грибоедова, по его собственным словам, «ненасытимостью души», «пламенной страстью к новым вымыслам, к новым познаниям, к перемене места и занятий, к людям и делам необыкновенным». По широте духовных запросов и энциклопедизму познаний это был человек, напоминающий тип людей эпохи западноевропейского Возрождения. В университете он изучает греческий и латинский языки, позднее обучится персидскому, арабскому и турецкому. В нем просыпается еще и дар музыканта: Грибоедов играет на фортепиано, органе и флейте, изучает теорию музыки и занимается сочинением ее. Многое затерялось, но сохранились два вальса, ему принадлежащие. Музыкальные способности Грибоедова восхищали многих современников, его талант высоко ценил М. И. Глинка. Наконец, он Божией милостью дипломат, искусными усилиями которого был заключен с Персией поразивший самого императора своей очевидной выгодой для России мирный договор. Глубина и широта познаний Грибоедова в разных отраслях наук поражала многих его современников. Поэтому литературное призвание всегда конкурировало в сознании Грибоедова с множеством иных. В отличие от Пушкина он так и не смог стать профессиональным литератором. Да и жизнь его, короткая и стремительная, превратилась в сплошное путешествие, отвлекавшее автора «Горя от Ума» от сосредоточенности и напряженной кабинетной работы, без которой вообще невозможен труд писателя.

Александр Сергеевич Грибоедов родился 4 (15) января 1795 (по другим данным – 1794) года в Москве в родовитой, но обедневшей дворянской семье. Отец его, человек безвольный, в домашних делах участия не принимал, проводя свою жизнь за карточным столом, и умер рано, в 1815 году. Воспитанием Александра занималась мать, Настасия Федоровна Грибоедова, женщина умная, властная и честолюбивая. Целью ее жизни был выход из того захудалого состояния, в котором находилось семейство, а надежды на это она связывала с одаренным от природы сыном Александром. Мать понимала, что путь к служебной карьере в новые времена открывала родовитость, связанная с просвещением. Поэтому она не жалела средств на образование.

Домашними учителями Александра были библиотекарь Московского университета Петрозилиус и питомец Геттингенского университета профессор Б. И. Ион. С раннего детства мальчик овладел французским, немецким, английским и итальянским языками. Окончив в числе первых учеников Московский университетский благородный пансион, одиннадцатилетний Александр стал студентом словесного отделения философского факультета Московского университета. В 1808 году он получил звание кандидата словесных наук и перешел на этико-политическое (юридическое) отделение, которое окончил за два года со званием кандидата прав. Но и на этот раз юноша остался в университете, чтобы продолжить изучение математических и естественных наук. За шесть с половиной лет Грибоедов прошел курсы трех факультетов Московского университета и в 1812 году готовился к экзаменам на получение ученой степени доктора юридических наук.

В университете Грибоедов попадает в дружеский круг студентов, которым суждено войти в летописи отечественной истории. Среди них – будущий мыслитель Петр Чаадаев, будущие декабристы Никита Муравьев, Николай Тургенев, Иван Якушкин. Молодые единомышленники, вдохновленные либеральными обещаниями «дней Александровых прекрасного начала», мечтают об освобождении крестьян, об ограничении самовластия. Участие России в наполеоновских войнах пробуждает в них патриотические чувства: презрение к «чужевластию мод», к «нечистому духу пустого, рабского, слепого подражанья».