Граф Гаральд - Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую

В 5 часов вечера «Новик» уже был в Куйвасте. В это время пришел из Ревеля «Сибирский Стрелок» с начальником штаба командующего флотом контр–адмиралом Григоровым [49] Гриторов Николай Митрофанович (1873—?) — контр–адмирал (1915), командовал линкором «Гангут» (1911–1915). Был начальником штаба командующего флотом Балтийского моря с 1915 года до 15 марта 1917 года, когда его зачислили в резерв чинов Морского министерства. После Гражданской войны — в эмиграции, умер в Ницце (Франция). .

На следующее утро, ввиду его приезда, на транспорте «Ока» было собрано большое совещание для выработки нового плана восстановления минной позиции в Ирбенском проливе. На заседании было решено поставить целый ряд новых заграждений и, кроме того, на мелких местах у берегов затопить шхуны и пароходы с камнями, чтобы там нельзя было пробираться подлодкам и миноносцам.

В 1 час дня нас опять послали к Церелю на разведку, и мы, опять проходив целый день, ничего не видели.

Вечером с почтой были получены петроградские газеты, которые пестрели описаниями боев в Рижском заливе. Все написанное было так далеко от истины и успехи наши так приукрашены, что даже неприятно было их читать. По этому случаю легко представить себе, как мало заслуживают доверия газетные сообщения о разных военных действиях.

13 августа у нас начались спешные работы по восстановлению позиции. В 2 часа «Новик» подошел к «Блокшиву № 4» и принял 25 двойных мин, после чего вместе с полудивизионом пошел в бухту Пия. Там мы застали 5–й дивизион, который конвоировал шхуны и пароходы, предназначенные к затоплению. Ввиду того, что такого рода операции выполнимы только при тихой погоде, весь этот караван выжидал удобного момента.

Вечером начальник дивизии собрал у себя совещание, на котором было решено внести некоторые изменения в местах постановки мин и затопления судов.

Выполнить эту операцию было желательно в ту же ночь, но, конечно, при условии благоприятной погоды. Для обеспечения операции в море должны были выйти два дредноута и 1–я бригада крейсеров. Это была очень надежная защита, и дивизия могла спокойно работать.

В 5 часов утра следующего дня «Новик» вышел в море, чтобы поставить мины. Погода была сравнительно тихая; поэтому вся наша армада еще в 2 часа двинулась в море со своими пароходами и шхунами. К 8 часам утра «Новик» подошел к южной вешке позиции и поставил там мины в две линии. Все остальные миноносцы также выполнили задачу; таким образом, за эту ночь удалось сразу поставить 260 мин. На этот раз тоже не обошлось без аварии. Полудивизиону пришлось ставить свои мины на внешней стороне позиции; идти туда приходилось между старыми, своими и неприятельскими, заграждениями. Когда мины им были уже поставлены и он шел обратно, «Охотник», который был задним, попал на мину и получил большую пробоину. Счастье еще, что эта мина была с малым зарядом, а то бы он, конечно, погиб; теперь же он даже под своими машинами вышел из опасной зоны и благополучно дошел до Куйваста. Странное совпадение, что подорвался «Охотник», шедший четвертым в кильватерной колонне. Ведь по тому же месту один за другим прошли, не задев мин, три миноносца, а он подорвался — значит, судьба и случай.

Вернувшись около 2 часов 30 минут в Куйваст, мы сейчас же подошли к «Блокшиву № 4», чтобы принять еще 25 двойных мин, и затем стали ждать известия, что шхуны затоплены, так как наше новое заграждение должно было закрыть подходы к этому месту. Вопрос теперь заключался в том, когда удастся произвести это затопление; раз это зависело от погоды, которая в данное время редко бывает хорошей, то наше ожидание могло затянуться, и бесконечно долго. Вот оно и потянулось. На следующий день было очень свежо; потом как будто стало стихать, но зато была еще большая волна, и мы все ожидали.

16 августа к нам пришло известие, что в Рижский залив прибудет начальник Минной обороны контрадмирал Максимов, чтобы принять главное командование над всеми силами, сосредоточенными здесь. Это известие было принято с большим негодованием. Контр–адмирал Максимов [50] Максимов Андрей Семенович (1866–1951) — вице–адмирал (1916), одна из ключевых фигур событий 1917 года на флоте. Участвовал в боевых действиях в Китае (1900–1901) и в Русско–японской войне (1904–1905), в которой командовал миноносцем «Бесшумный». В начале Первой мировой войны — начальник 1–й бригады линейных кораблей (дредноутов), с 1915 года командовал Минной обороной Балтийского моря, в начале марта 1917 года был избран командующим Балтийским флотом, с сентября 1917 года — начальник Морского штаба Верховного главнокомандующего. В Красном флоте служил старшим инспектором Реввоенсовета Республики (1918), командовал Черноморским флотом (1920–1921). В 1924 году в качестве командира сторожевого корабля «Боровский» возглавил его переход из Архангельска во Владивосток. Позднее некоторое время состоял для особых поручений и был уволен в отставку. Отрицательная оценка автором личности Максимова во многом объясняется отношением последнего к Февральской революции и к советской власти. не пользовался никаким авторитетом, тогда как контрадмирал Трухачев был всеми любим и уважаем. Действительно, слухи не надолго опередили события: уже вечером начальник Минной обороны приехал в Моонзунд и поднял свой флаг на «Пограничнике», но предупредил нашего командира, что скоро переберется к нам. Не желая этого, наш командир приложил все старания убедить его, что у нас совершенно нет подходящего помещения, но это ни к чему не привело, и адмирал остался при своем намерении.

Рано утром на следующий день мы подошли к транспорту «Волга» и приняли полный запас нефти, а в полдень пошли к Церелю, где уже сосредоточилась вся остальная дивизия.

Мы нашли миноносцы на якоре у мыса Кави; когда туда подошли, начальник Минной обороны приказал нам сходить на позицию к Славской вешке и проверить по карте место затопления шхун. Придя туда, мы увидели только верхушки мачт затопленных шхун. Выходило, что шхуны затоплены на слишком глубоком месте, а потому едва ли принесут существенную пользу. Выполнив свою задачу, «Новик» стал возвращаться. Было как раз 6 часов; все офицеры с командиром собрались в кают- компании ужинать. Вдруг у самого нашего борта мы услышали довольно сильные звуки взрывов и, не понимая в чем дело, стремглав выскочили наверх. Тут сразу все стало ясно. Над нами летал большой неприятельский гидроплан и сбрасывал бомбы. Его заметили с мостика только тогда, когда он успел уже сбросить несколько бомб, так как он летел на нас с солнечной стороны и потому был очень плохо виден. Командиру оставалось только начать уклоняться от его атак, описывая в разные стороны циркуляции. Моменты, когда бомбы отделялись от аэроплана, были хорошо видны, и сторону поворота нетрудно было рассчитать. Целых 20 минут продолжались атаки гидроплана; он сбросил на нас 10 бомб, но, к счастью, ни одна из них не попала в цель. Некоторые взрывы были настолько близки от борта, что брызги и мелкие осколки сыпались дождем на палубу. При других обстоятельствах это, пожалуй, было бы и не так ужасно, но у нас на палубе стояло 50 совершенно готовых к постановке мин. В случае, если бы одна из бомб попала в такую мину, то произошел бы ужасный взрыв и от нас бы ничего не осталось. Поэтому во время атаки нам пришлось разоружить все мины. Со своей стороны мы стреляли в гидроплан из пулеметов и винтовок, но никаких результатов не было видно; очевидно, он остался невредим.