Андрей Воронцов - Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи

Днепром и Доном; далее живет ли кто, не знаем». Целларий хотя и полагает далее в севере амаксовиев, иппофагов и проч., однако из самих сих греческих имен явствует, что ими называли греки роксоланских же народов по их разным обычаям, как-то: амаксовии значат тележных жителей, иппофаги – те, которые едят конское мясо. Такое положение места роксолан весьма согласуется с Новгородским летописцем, в котором в древние времена славенороссийского народа жительство полагается у Черного моря, и что того же народа великая часть отделившись распространилось до Ильменя-озера и далее к северу. И хотя господин Миллер сию летопись за бабьи басни почитает, однако старинный город, Старая Руса издревле называемый, довольно показывает оныя в сем справедливость и что прежде Рурика жил тут народ руссы или россы, или по-гречески роксоланы называемый. Страбон пишет, что роксолане воевали против генералов Митридата, царя Понтийского. Тацит свидетельствует, что роксолане при Оттоне, кесаре римском, девять тысяч конных латников ворвались в Мисию и два баталиона римлян побили. Спартиан объявляет, что когда Адриан, кесарь римский, услышал, что король роксоланский негодует о убавлении найму его войску, в том его удовольствовал. После четвертого века по Рождестве Христове о роксоланах ничего больше у древних писателей не слышно. А после осьмого веку в девятом, на том же месте, где прежде полагали роксолан, учинился весьма славен народ русский, который и росс назывался. Фотий, патриарх цареградский, в окружном своем послании пишет о походе киевлян к Царю-граду: «Руссы бесчисленных народов себе покорили и, ради того возносясь, против Римской империи восстали». Толи- ких дел и с толь великою славою в краткое время учинить было невозможно. Следовательно, российский народ был за многое время до Рурика.

Но хотя ни о роксоланах, ни о россах, ни о руссах после четвертого до девятого века не упоминается у внешних писателей, однако из того не следует, чтобы тем именем оный народ сам не назывался. Ибо молчанию внешних авторов были довольные причины: 1) что в то время были веки варварские и писательми было весьма скудно; 2) козаре, нашед на южную часть России, у роксолан или россов сообщение с греками отняли, ибо когда Осколд и Дир пришли к Киеву, тогда поляне, где Киев стоит, платили дань козарам; 3) что же касается до третиего требования господина Миллера, то есть: каким языком роксолане говорили на сие ответствую, что они говорили языком славенским, и сие следующими доказываю. Язык славенский во времена Руриковы, а по свидетельству российских летописей и много прежде оного, простирался в длину с востока от реки Дона и Оки на запад до Иллирика и до реки Албы, а шириною с полудни до Черного моря и от реки Дуная до южных берегов Варяжского моря, до реки Двины и до Бела-озера; ибо им говорили чехи, лехи, морава, поморцы или померанцы, славяне по Дунаю, сербы и славенские болгары, поляне, бужане, кривичи, древляне, новгородские славяне, белоозерцы, суждальцы и проч. А чтобы славенский язык толь широко распространился, надобно было весьма долгое время и многие веки, а особливо что славенский язык ни от греческого, ни от латинского, ни от другого какого известного не происходит; следовательно, сам собою состоит уже от самых древних времен, и многочисленные оные славенские народы говорили славенским языком еще прежде Рождества Христова. Во времена Августовы и после назывались сии народы у греков и латин вообще сарматами и разделялись на другие, меньшие земли, между которыми и роксолане полагались и назывались именно сарматским народом. А понеже из вышеписанного явствует, что славяне и сарматы был один народ (первым именем сами себя издревле от славных дел называли, а другим именем от греков и латин именовались), то следует, что и роксолане были славяне ж и говорили языком славенским. И так понеже народ российский с народом роксоланским есть одного имени, одного места и одного языка, то неспоримо есть, что российский народ имеет свое происхождение и имя от роксолан древних.

Ибо никоею мерою статься не может, чтобы великий и сильный народ роксоланский вдруг вовсе разрушился, а после бы на том же месте, того же имени и того же языка сильный же народ вдруг проявился, а не был бы с первым одного происхождения.

Здесь примечания достойно, что господин Миллер вышеписанные о роксоланах свидетельства древних авторов, то есть Страбоновы, Тацитовы и Спартиановы, пропустил вовсе, чего ему учинить отнюдь было не должно: ибо хотя он происхождение россиян от роксолан и отвергает, однако ежели он прямым путем идет, то должно ему все противной стороны доводы на среду поставить и потом опровергнуть. Однако по всему видно, что господин Миллер, чувствуя, что неосновательное его мнение при столь многих свидетелях слабо весьма будет, за благо рассудил оных прокинуть».

Современная лингвистическая наука нашла подтверждение многому из того, что писал Рейтенфельс еще во второй половине XVII века и Ломоносов в середине XVIII века. Рейтенфельс, как мы отмечали, не знал ничего толком о хеттах, тем не менее проницательно заметил, что занимавшие «некогда немалую часть Московии туссогеты или тиссагеты, тирсагеты и массагеты – народы гетского происхождения».

В иных случаях прозорливость Рейтенфельса просто удивительна, так как он не являлся специалистом по древним языкам, хотя и был полиглотом. Так, Рейтенфельс писал:«.. на основании того, что мы знаем о нынешних языках, нельзя вполне правильно судить о различии их в древности. Ибо одно достоверно, что в первобытные времена они настолько же были схожи, насколько теперь, наоборот, различны и тем явственнее обнаруживают следы близкого родства, чем дальше они удалились от своего начала. Это чрезвычайно ясно видно, например, в нашем германском языке: язык, общеупотребительный в ближайшее к Карлу Великому время, в настоящее время понятен лишь благодаря большим стараниям ученых и гораздо более схож со славянским, нежели теперешний. Но распространяться ли об этом? Ведь если даже кто по словарям, хоть несколько внимательно, сравнит несколько языков, тот легко заметит и общее у всех происхождение, и сходство одного с другим. Некоторое время даже, по-видимому, древнелитовский и вандальский язык занимал середину между славянским и скифским, как язык финнов и гуннов между славянским и готским». Если мы вновь обратимся к составленной в 1970 г. схеме «Индоевропейские языки» Бенвениста, то увидим, что в ней, действительно, языки славянской группы непосредственно соседствуют с языками балтийской и германской групп – то есть с латышским, литовским, древнепрусским, готским и вандальским (древневосточнонемецким).