Татьяна Яшина - Творчество Томаса Мура в русских переводах первой трети XIX века

Определенное внимание привлекли биографические книги Томаса Мура, посвященные ирландским писателям и общественным деятелям, – "Записки о жизни Шеридана" ("Memories of the life of <���…> R.B.Sheridan") и двухтомная "Жизнь и смерть лорда Эдварда Фитцджеральда" ("The Life and Death of Lord Edward Fitzgerald"). В частности, в дневниках А.И. Тургенева, относящихся к 1825 г., можно найти следующую запись: "В Лондоне вышла "Жизнь Шеридана", изд. Муром. Все раскупают книгу и для автора и для предмета, им избранного" 8. В 1829 г. «Московский телеграф» называл «Муровы Записки о Шеридане» в переводе на французский язык в числе книг, заслуживающих внимания российского читателя 9. Менее заметными были отклики в России на книгу о руководителе ирландского вооруженного восстания 1798 г. Эдварде Фитцджеральде, хотя и здесь следует признать, что она, по крайней мере, имелась в библиотеках русских писателей.

В России несомненно были известны и опубликованные Муром анонимно "Записки капитана Рока" ("Memoire of Captain Rock, the Celebrated Irish Chieftain, with Some Account of His Ancestors Written by Himself") создание которых относится к 1824 г. Интересен факт внимания к ироническому повествованию Мура, в центре которого – образ вождя мятежных ирландских крестьян, со стороны российской элиты, в частности, русского посла в Париже. В дневниковой записи Мура, датированной 29 января 1826 г., со слов Лансдауна говорится о русском после в Париже Поццо ди Борго, являвшемся горячим почитателем записок, в которых "так много правды" 10. Определенную созвучность философским исканиям русского общества можно видеть и в книге Мура «Путешествие ирландского джентльмена в поисках религии» («Travels of an Irish Gentlemen in Search of a Religion»), написанной в 1833 г. А.И.Тургенев, справедливо отметая отдельные упреки автору в пропаганде католицизма вопреки его собственным протестантским верованиям, сообщал из Женевы в письме П.А.Вяземскому 2 (14) июля 1833 г.: «A propos de Moore, я видел здесь новую книгу его, где он вводит в спор католика, протестанта, методиста и пр. и пр. – и не решает ни в чью пользу. Книга наполнена теологическою ученостью для того только, чтобы утвердить сомнение, le donte» 11. Данная книга Мура напомнила А.И.Тургеневу «Философические письма» П.Я.Чаадаева, о чем он не преминул сообщить последнему, переслав один экземпляр 12.

Наименее известными в России оставались сатирические произведения Мура, в которых без характерной для иного его творчества иносказательности были остро затронуты и обличены пороки общественной жизни, причем особо привлекали поэта политические темы – решение кабинетом тори национальных вопросов, создание Священного Союза европейских держав и др. В сатирическом плане международная политическая деятельность российского императора Александра I показана Муром в серии писем "Семейство Фаджей в Париже" ("The Fudge family in Paris", 1818) и в стихотворных "Побасенках для Священного Союза"("Fables for the Holy Alliance", 1823). В частности, в пятой побасенке названного стихотворного цикла Екатерина II названа императрицей, раздробившей Польшу, а ее внук Александр I охарактеризован как заклятый враг свободы. Для создания русского колорита поэт вводит характерное исключительно для России слово "указы" (ukases), которое рифмует с английским "praises", из чего можно заключить, что по-английски русское слово обретало во множественном числе оригинальное звучание – "юкейзис". В седьмом письме цикла "Семейство Фаджей в Париже" Мур иронически оценивает Священный Союз европейского мира с Россией после победы над Наполеоном: "… most faithful Russia – faithful to who’er // Could plunder best, and give him amplest share; // Who ev’n when vanquished, sure to gain his ends, // For want of foes to rob, made free with friends" 13. Бесспорно, произведения Мура, содержавшие откровенные выпады против Александра I, который в отдельных случаях фамильярно назван Сэнди, не могли быть переведены на русский язык или обсуждаться русской критикой. Однако, будучи приспособленными к представлениям английской публики, прекрасно понимавшей все язвительные намеки Мура, его сатиры не всегда были до конца доступны жителям континентальной Европы и России, об истинном смысле долгих замечаний английского романтика не догадывалась и бдительная российская цензура. Именно по этой причине сатиры Мура на языке оригинала и во французских переводах получили в России свободное распространение, имелась в библиотеках многих писателей, в частности, А.С.Пушкина, П.А.Вяземского, А.И.Тургенева. Появление сатир, первоначально печатавшихся без имени автора либо под псевдонимом «Tom Brown, the younger», не сыграло какой-либо роли в трансформации зарубежной репутации Томаса Мура, – для русского, равно как и континентального европейского читателя он продолжал оставаться прежде всего эпикоми лириком.

Будущие декабристы вряд ли были хорошо знакомы с сатирами Мура, высмеивавшими внешнюю политику Александра I, однако вместе с тем неизменно ощущали созвучность жизненных представлений английского романтика своим взглядам на действительность. В частности, известен тот восторг, с которым отзывался К.Ф.Рылеев в "Послании к Н.И.Гнедичу" о поэме В.А.Жуковского "Пери и ангел" – переводе второй вставной поэмы "Рай и пери" "Лалла Рук". К.Ф.Рылеева привлекала не столько восточная экзотика повествования, сколько тщательно завуалированная, спрятанная за ней оппозиционность ирландского барда. В "Огнепоклонниках", третьей вставной поэме "Лалла Рук", переведенной в прозе будущим декабристом Н.А.Бестужевым в 1821 г., оппозиционность автора, его борьба за национальную свободу, а также тираноборческие мотивы проступали особенно выпукло 14. Действительно, описание борьбы между огнепоклонниками и магометанами стало для Томаса Мура предлогом для провозглашения идей национальной свободы и веротерпимости среди протестантов-англичан и попавших в зависимость от них католиков-ирландцев. Сам Мур признавал, что и в «восточной повести» «Лалла Рук», ив первых тетрадях «Ирландских мелодий» основополагающей стала да него «вдохновляющая тема» («inspiring theme») свободы. В предисловии к одному из изданий «Лалла Рук» ирландский бард упоминал о возражениях, которые приходилось ему слышать по поводу употребления в «Огнепоклонниках» слова «свобода», совершенно неприменимого к описаниям нравов Востока. Возражая оппонентам, Мур утверждал, что нельзя недооценивать понятие свободы, особенно когда им обозначается вольность, национальная независимость, нежелание покоряться иноземным завоевателям, – против вторжения мусульманских иноземцев выступали и индусы, и персы 15. Мур был патриотом родной Ирландии, и актуальные проблемы эпохи волновали его, неизменно прорывались сквозь восточные вымыслы и «цветистые» описания в «Лалла Рук», сквозь размышления о далеком прошлом в «Ирландских мелодиях». Этим во многом объясняется склонность поэтов декабристского направления к сближению Томаса Мура и его друга Байрона как представителей гражданской лирики, утверждавшей идеи вольности и равенства.