Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие

Знакомство с юнговской психологией сказывается в творчестве многих художников XX века. Ему отдали дань Вячеслав Иванов, Герман Гессе, Томас Манн. Уступая 3. Фрейду в четкости, вводя в свою «глубинную» или «аналитическую психологию» принципиальную эклектичность, родственную понятиям «мировая душа», «мировая воля», «брахман», К.Г. Юнг вместе с тем выражает подход к внутреннему миру человека как к открытой многосоставной структуре. Это делает небесполезным знакомство с юнгианством и при изучении системы «литература».

Среди многих последователей Юнга особое место принадлежит французскому философу Гастону Башляру (1884–1962). Обратившись к современному естествознанию, философ на его материале пытается примирить рационализм и «чистый опыт», обнаружив во Вселенной психосоматические символы – архетипы: отцовски-защитную силу Огня, женственную нежность Воды, материнское тепло Земли, свободную стихию Воздуха. Позаимствовав у Юнга представление о сменяющих друг друга символических архетипах, Г. Башляр строит систему развития науки, первым этапом которой было развитие чистого эмпиризма, вторым – возникновение абстрактного мышления, третьим, современным – понятийное обобщение новых эмпирических открытий [157]. Этот третий, заключительный период характеризуется открытостью, готовностью к самоопровержениям под контролем результатов научного эксперимента, признанием неокончательности истин как «исправления ошибок» [158].

Синтезирующая способность науки, по Г. Башляру, проистекает из творческих способностей человека, спонтанности обыденного сознания, питающегося не только знаниями, но интуицией. Воображение – одна из главных опор концепции Г. Башляра [159]. Отсюда его интерес к искусству. В работах «Интуиция мгновения» (1932), «Лотреамон» (1939), «Поэтика пространства» (1957) он выстраивает «символические архетипы», проявляющиеся «индивидуально в разных типах сознания» [160]. Подобный подход, характерный для психологического направления, обусловливает особенности «метапоэтики» Г. Башляра. В отдельном поэтическом произведении, изучая его лексико-метафорический строй, вглядываясь в глубины слова-образа, он созерцает Вселенную.

Так, анализируя сборник Лотреамона «Песни Мальдорора», характеризуя в нем 185 образов разных животных, Г. Башляр находит в них общую агрессивность и приходит к мысли о мироощущении поэта, одинокого во враждебном мире. Подобный же подход осуществлен при анализе поэмы В.В. Маяковского «Облако в штанах». Отношение «автор – художественное произведение» изучается Г. Башляром вне биографического метода с опорой на «архетипы грезы».

В заключение можно сказать, что психологические подходы при анализе литературы как системы могут быть использованы в разной мере. Во многом это зависит и от характера художественного произведения, и от индивидуальности исследователя. Ни один из подходов не универсален, но ни один из них не бесполезен.

1. Именами каких ученых представлен психологический подход к литературе?

2. Почему можно утверждать, что сторонников психологического подхода интересуют в первую очередь изучение психологии автора как творца и восприятие художественного произведения читателем?

3. На исследование каких отношений системы «литература» ориентирован психологический подход?

4. Каким образом категория «внутренняя форма слова» связана с психологическим методом?

5. В чем расходились сторонники культурно-исторического и психологического методов?

6. В чем причина популярности фрейдизма в литературоведении? Где пределы его применимости?

1. Выготский Л.С. Мышление и речь. – М., 1996.

2. Выготский Л.С. Психология искусства. – М., 1968.

3. Потебня АЛ. Эстетика и поэтика. – М., 1976.

4. Потебня АЛ. Теоретическая поэтика. – М., 2003.

5. Фрейд Зигмунд. Введение в психоанализ: лекции / Изд. подготовил М.Г. Ярошевский. – М., 1989.

1. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.Г. Юнга //О современной буржуазной эстетике. Вып. 3. – М., 1972.

2. Академические школы в русском литературоведении. – М., 1975.

3. Балашова Т.В. Научно-поэтическая революция Гастона Башляра // Вопросы философии, – № 9. – 1972.

4. Бибихин В.В. Внутренняя форма слова. – СПб., 2008.

5. Волошинов В.Н. Фрейдизм. – М.; Л., 1927.

6. Жеребин А.И. Философская проза Австрии в русской перспективе. – СПб., 2008.

7. Осьмаков Н.В. Психологическое направление в русском литературоведении. – М., 1981.

8. Пресняков О.П. А.А. Потебня и русское литературоведение конца

XIX – начала XX века. – Саратов, 1978.

9. Руднев В.П. Прочь от реальности. – М., 2000.

10. Швейбельман Н.Ф. Опыт интерпретации сюрреалистического текста. – Тюмень, 1996.

11. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психо-поэтики русской литературы XVIII–XIX веков. – М., 1998.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:форма и материал, прием, функция, конструкция, доминанта, литературность, система

«Формальный метод» – одно из самых продуктивных направлений в теории литературы XX века. Его предельно заостренную формулу дал В.Б. Шкловский (1893–1984), утверждавший, что литературное произведение представляет собой «чистую форму», оно «…есть не вещь, не материал, а отношение материалов». Тем самым форма была понята как нечто противоположное материалу, как «отношение». Поэтому В.Б. Шкловский парадоксальным образом уравнивает «…шутливые, трагические, мировые, комнатные произведения», не видит разницы в противопоставлениях мира миру или «кошки камню» [161]. Понятно, что это – типичный эпатаж. Однако к «пощечине общественному вкусу» эти идеи не сводятся. В принципе формалисты выступали не против содержания как такового, а против традиционного представления о том, что литература – это повод для изучения общественного сознания и культурно-исторической панорамы эпохи.

В начале XX века в университетах Москвы и Петербурга появилась научная молодежь, протестовавшая против принципов академической науки. В Петербурге новые веяния возникли в Пушкинском семинарии профессора С.А. Венгерова, крупного ученого, представителя «биографического метода» [162]. В его работе принимал участие и Ю.Н. Тынянов (1894–1943), интересовавшийся стилем, ритмом, мельчайшими деталями формы произведений А.С. Пушкина. Сами темы докладов участников семинара содержали протест против эклектики академического литературоведения, тяготевшего к изучению идеологических вопросов, биографических подробностей, смешивая их с рассмотрением образности произведений. Собственно художественные особенности академическая наука воспринимала как материал для анализа душевного склада и мировоззрения художников. У представителей формальной школы подход будет обратным: жизнь и взгляды писателей они станут рассматривать как материал, необходимый для построения художественного произведения. Этот «переворот» в научном мышлении и получил позднее название «формального метода».