Асия Эсалнек - Теория литературы

Тяготение к хроникальности, т. е. к подчеркиванию преимущественно временной связи между эпизодами, обусловленной подчиненностью личной жизни ходу истории – это характерная особенность сюжетной организации многих произведений ХХ в. Этот принцип в организации действия активно сочетается с мотивным, который дает о себе знать в данном рассказе троекратным повторением мысли о смерти. Введенное в оборот А.Н. Веселовским понятие мотива, обозначавшее «простейшую повествовательную единицу», повторяющуюся в произведениях разных эпох и народов (кто-то похищает невесту, мачеха не любит падчерицу, старуха изводит красавицу и т. п.), в конце ХХ в. предельно расширилось и стало обозначать «любое смысловое «пятно» – событие, черту характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краску, звук и т. д.» (Гаспаров, 30), словом, все, что становится устойчивым компонентом произведения и может быть использовано в качестве связующего момента. По мнению специалистов, «в прозе ХХ в. мотивная структура повествования обрела особый размах, стала важнейшим конструктивным принципом организации текста». При этом возможны «случаи, когда сюжетные связи совсем замирают или отходят на второй план… мотивная и сюжетная структуры «накладываются» друг на друга» (Скороспелова, 76). Полное вытеснение сюжета из произведений эпического рода вряд ли возможно, но дополнение его мотивным принципом несомненно.

Наряду с понятием сюжета при анализе действия в эпическом произведении нередко используется понятие фабула, которое было введено еще Аристотелем в значении молвы, сказки, басни, а также для обозначения событийной основы драматических произведений, заимствованной из древних преданий и мифов. Подобный смысл оно получило и в сознании ряда писателей XIX в. Ф.М. Достоевский замечал, что в романе «Бесы» он «воспользовался фабулой известного нечаевского дела», а А.Н. Островский в одной из своих статей писал: «под сюжетом часто разумеется уж совсем готовое содержание… со всеми подробностями, а фабула есть краткий рассказ о каком-нибудь происшествии, лишенный всяких красок». В начале ХХ в. сторонники формальной школы фабулой называли материал, а сюжетом – приемы его обработки, иными словами, фабула – ход событий, сюжет – повествование о них. Впоследствии понятия фабулы и сюжета менялись и взаимозаменялись, в том числе и в работах представителей формальной школы, при этом наиболее устойчивым оказался термин сюжет. Итак, сюжет составляет событийную сторону произведения, но типы сюжета бывают разными.

Повествование и его виды.Продолжая размышления об эпическом произведении, следует сказать, что сюжет составляет основную часть так называемого повествования, в силу чего эпическое произведение и называют повествовательным. Однако понятие повествования многопланово и неоднозначно. Первоначальный смысл слова повествование – рассказ о том, что когда-то с кем-то нечто произошло. Сюжет и воспроизводит произошедшее, т. е. события из жизни тех или иных персонажей. В этом смысле сюжет и повествование практически совпадают или очень близки. Но повествование означает еще и рассказывание, которое всегда исходит от кого-то или принадлежит кому-то. Этот субъект и оказывается рассказчиком, или повествователем.

Как известно, в роли рассказчиков выступают разные лица – безымянный повествователь, главный герой, второстепенный герой, несколько персонажей, субъект, не участвующий в действии и т. д. Рассказчик (он же повествователь) прежде всего сообщает о поступках действующих лиц, т. е. о событиях, которые можно преподнести по-разному, не всегда начиная прямо с завязки (если она есть), помещая события, представляющие завязку, в середине текста, переставляя события во времени и т. п. Примеров такого типа повествования очень много в мировой литературе, а одним из первых образцов сложной организации повествования в русской литературе стала повесть А.С. Пушкина «Выстрел».

Реальный ход событий в данной повести свидетельствует о том, что в некоем полку произошла ссора графа и Сильвио, причиной которой было соперничество, а результатом стала дуэль, оказавшаяся незавершенной, поскольку Сильвио, недовольный поведением соперника, оставил право выстрела за собой. Озабоченный жаждой мести, Сильвио вышел в отставку и в течение шести лет ждал наступления случая наилучшим образом осуществить свою месть. Дождавшись такого момента (женитьбы графа) он приехал в его имение, но, увидев смятение графа и его жены, выстрелил в картину, висевшую на стене, и удалился.

А начинается повествование с описания жизни Сильвио в глухом местечке спустя шесть лет после дуэли в ожидания известия о судьбе графа. Информация о завершении отношений графа и Сильвио стала возможной еще через пять лет, после того, как друг Сильвио, бывший офицер, живший с ним в указанном местечке и знавший о получении рокового письма, вышел в отставку, поселился в своем имении, оказавшемся неподалеку от поместья графа, и посетив его, узнал о второй дуэли, о чем и поведал в повести, выступив в роли основного свидетеля и рассказчика. Этот тип повествования позволил показать, что главный герой был, конечно, неординарной личностью не только в силу своего бретерства, но ума, знаний (его комната полна книгами), силы воли, умения сохранить верность своим принципам, но не осознавшим сразу бессмысленности этих принципов и шесть лет ждавшим момента осуществления мести. В конце концов он оказался в отряде этеристов, т. е. борцов за национальную независимость Греции. Данная повествовательная модель просматривается уже в романе Лермонтова «Герой нашего времени», затем в романе Достоевского «Бесы», а еще чаще в литературе ХХ в., особенно зарубежной, например в романах Г. Бёлля («Глазами клоуна», «Бильярд в половине десятого» и др.).

Таким образом, повествователю принадлежит определяющая роль в расположении сюжетных эпизодов. Однако повествователь не только извещает о событиях, случившихся в жизни героев, но очень часто говорит об их внешности (портрет), обстановке (интерьер), природе (пейзаж). В этих случаях в рассказ вклинивается описание, и повествование приобретает более широкий смысл.

Кроме того, повествователь иногда делится своими личными соображениями, которые называют авторскими отступлениями. Они тоже входят в повествовательную структуру, но не входят в сюжет. Многообразные предметные детали, характеризующие внешность героев, интерьер или пейзаж, могут появляться, в ходе обмена репликами и впечатлениями самих персонажей. Например, интерьеры жилищ гоголевских героев в «Мертвых душах» нередко воспринимаются глазами Чичикова, портрет Ольги в «Евгении Онегине» – глазами Онегина, пейзаж в тургеневских повестях и романах передается словами самих персонажей. В таких случаях эти детали «включены» в речь персонажей, а их речь, будучи компонентом диалога или монолога, становится элементом сюжета. Значит, сферы описания и собственно повествования взаимодействуют и пересекаются, тем самым понятие повествования расширяется, поскольку включает и событийную и описательную сферы изображаемого.