Асия Эсалнек - Теория литературы

Здесь, очевидно, сам автор выступает в облике или образе повествователя, передавая ему свои мысли. Об этом свидетельствует и характер его речи, в которой сочетаются голос Толстого-романиста, Толстого-историка и Толстого-судьи, выносящего приговор иноземным захватчикам и доказывающего, что победа над французами была неизбежна и неотвратима, а главную роль в этой победе сыграло чувство Родины, которое оказалось присуще и командующему армией, мудрому фельдмаршалу Кутузову, и солдатам, и офицерам, и мужикам, вступавшим в партизанские отряды и не желавшим продавать сено и прочий фураж французам, и жителям Москвы, покидавшим ее перед вступлением французской армии: «Они ехали потому, что для них не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего….Они уезжали каждый для себя, а вместе с тем совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа».

Как видим, интонация здесь эмоционально-патетическая, создаваемая различными словесными средствами. Такая интонация особенно ощутима в оценке Кутузова: «Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены; но вместе с тем он чувствовал заодно с солдатами всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени похода». И далее: «Представителю русского народа, после того, как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер». Здесь важна не столько констатация факта, сколько эмоциональная оценка автора.

Итак, предложенный краткий анализ содержательно-формальных особенностей «Войны и мира» позволяет отметить, что своеобразной доминантой стиля в этом произведении является преобладание предметной изобразительности, которая включает, помимо воспроизведения действий, поступков, описания интерьеров, природы, внешности героев, передачу их внутреннего состояния с помощью разных типов речи самих персонажей и автора-повествователя. Воссоздание внутреннего мира человека, т. е. психологизм, который присущ самым разным произведениям Толстого («диалектика души», по Чернышевскому), настолько органичен, что порой становится незаметным, вплетаясь в повествование и свидетельствуя о поразительном умении художника нарисовать все, что можно увидеть, представить, вообразить и «услышать» внутренним слухом. Отсюда и возникает ощущение пластичности, т. е. зримости, наглядности, живописности или скульптурности изображенного мира, что не исключает выразительности и эмоциональности, исходящей от настроений самих героев, и оценки всего происходящего заинтересованным автором.

Возвращаясь к теоретическому определению стиля, следует еще раз подчеркнуть, что стиль — это не простое соединение элементов формы, а принцип их сочетания и взаимодействия. Поэтому стиль может просматриваться в разных произведениях одного автора, а подчас в произведениях разных авторов, большей частью принадлежащих к одному периоду или эпохе. Тогда стиль и приобретает свойства типологического явления. Вместе с тем в творчестве художника, обращающегося к разным темам и жанрам, может обнаруживаться тяготение к разным стилевым вариациям. Из этого следует, что стиль есть явление индивидуальное, свойственное, как правило, большим мастерам, в силу чего возникло понятие великого стиля. Но в стиле могут быть замечены общие тенденции, обусловленные общностью художественных поисков в области литературы на том или ином этапе ее развития.

Понятие литературное направление возникло в связи с изучением литературного процесса и стало означать определенные грани и особенности литературы, а нередко и других видов искусств, на том или ином этапе их развития. В силу этого первый, хотя и не единственный признак литературного направления, – констатация определенного периода в развитии национальных или региональных литератур. Выступая показателем и свидетельством определенного периода в развитии искусства той или иной страны, литературное направление относится к явлениям конкретно-исторического плана. Будучи явлением международным, оно обладает вневременными, надысторическими качествами. Конкретно-историческое направление отражает специфические национально-исторические особенности, формирующиеся в разных странах, хотя и не в одно и то же время. Вместе с тем оно вбирает в себя и трансисторические типологические свойства литературы, среди которых очень часто оказываются метод, стиль, жанр.

К числу конкретно-исторических признаков литературного направления в первую очередь относится осознанная программность творчества, которая проявляется в создании эстетических манифестов, составляющих некую платформу для объединения писателей. Рассмотрение программ-манифестов и позволяет увидеть, какие именно качества являются доминирующими, базовыми и определяющими специфику того или иного литературного направления. Поэтому своеобразие направлений легче представить при обращении к конкретным примерам и фактам.

Начиная с середины XVI и на протяжении XVII в., т. е. на завершающем этапе Ренессанса, или Возрождения, в искусстве некоторых стран, особенно в Испании и Италии, а затем и в других странах обнаруживаются тенденции, которые уже тогда получили название барокко (порт. barrocco – жемчужина неправильной формы) и проявились более всего в стиле, т. е. в манере письма или живописного изображения. Доминирующие черты барочного стиля – витийственность, помпезность, декоративность, склонность к иносказательности, аллегоризму, сложная метафоричность, соединение комического и трагического, обилие стилистических украшений в художественной речи (в архитектуре этому соответствуют «излишества» в оформлении сооружений).

Все это было связано с определенным мироощущением и прежде всего с разочарованием в гуманистическом пафосе эпохи Возрождения, тяготением к иррациональности в восприятии жизни и появлении трагических настроений. Яркий представитель барокко в Испании – П. Кальдерон; в Германии – Г. Гриммельсхаузен; в России черты данного стиля проявились в поэзии С. Полоцкого, С. Медведева, К. Истомина. Элементы барокко прослеживаются и до, и после эпохи его расцвета. К программным барочным текстам можно отнести «Подзорную трубу Аристотеля» Э. Тезауро (1655), «Остромыслие, или Искусство изощренного ума» Б. Грасиана (1642). Основные жанры, к которым тяготели писатели, – пастораль в ее разных формах, трагикомедия, бурлеск и др.