Асия Эсалнек - Теория литературы

К 1841 г. философская позиция критика, по его словам, станет диаметрально противоположной. С середины 40-х годов мысль о закономерности и необходимости мотивируется не деятельностью Мышления или Абсолютной идеи, а состоянием самой жизни и сознанием художника. И теперь теоретическому обсуждению подлежит искусство не в связи с развитием Духа, а в соотношении с действительностью и наукой. «Философ говорит силлогизмами, поэт образами и картинами, а говорят одно и то же. Один доказывает, другой показывает, оба убеждают. Вместе с тем одно не может заменить другое» (Там же, 337). Акцентирование близости искусства и науки имеет целью подчеркнуть познавательную значимость искусства, особенно литературы. Все эти обобщения, высказанные в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года», реализовались в анализе произведений и современных (Герцен, Гончаров, Тургенев, Даль, Дружинин, Достоевский), и более ранних авторов (Жуковский, Пушкин и др.). При этом «Горе от ума» теперь оценивается как гениальное творение Грибоедова.

Помимо Белинского активно выступали в журналах и другие критики – А.В. Дружинин, П.В. Анненков, В.П. Боткин, А.А. Григорьев, – но его работы выделялись склонностью к синтезу, концептуальностью. Это было отмечено в высказываниях и публикациях писателей и критиков 40—50-х годов, хотя и оценивалось по-разному. Наиболее глубокий анализ деятельности Белинского был дан в работе Н.Г. Чернышевского «Очерки гоголевского периода русской литературы», напечатанной в 1855–1856 гг. в журнале «Современник». Здесь отмечалось, сколь плодотворно было обращение к философии Гегеля («исполина немецкой философии»), покорившего молодого Белинского «глубиной и стройностью философской системы», как произошло преодоление односторонности гегелевских принципов, как «Белинский и главнейшие из его подвижников стали вполне самостоятельными в умственном отношении» и вместе с тем «шли наряду с мыслителями Европы».

Высокая оценка деятельности Белинского Чернышевским вызвала полемическую реакцию А.В. Дружинина, который дал свою интерпретацию и мыслей Белинского, и русской литературы того периода в статье «Критика гоголевского периода русской литературы», опубликованной в 1856 г. в журнале «Библиотека для чтения». Отметив продуктивность ориентации на гегелевские идеи, высказав ироническое отношение к невозможности полного их восприятия и понимания в силу незнания Белинским оригинальных текстов Гегеля, критик заметил, что отход от гегелевских идей не стал плодотворным, потому что породил дидактизм как тип мышления и подход к литературе «не с художественной, а с резко дидактической точки зрения». Под дидактикой понимались ложные идеи, согласно которым «поэзия превращается в служительницу непоэтических целей», т. е. оценивается с точки зрения ее отношений с действительностью и современными воззрениями. Дидактическому подходу к искусству противопоставляется артистический, призванный учитывать вечные, непреходящие истины и не считать художника связанным обстоятельствами времени.

Обращение к критической деятельности разных авторов заставляет задуматься, почему именно критика сыграла такую важную роль в развитии не только литературы, но и науки о литературе, в чем причина ее продуктивности именно в теоретическом плане. Скорее всего в том, что критика ранее всего соприкасалась с текущей литературой, а русская литература 40—50-х годов оказалась поразительно богатой: в середине 40-х были опубликованы ранние, но замечательные произведения практически всех классиков XIX столетия – стихи Некрасова, «Кто виноват?» Герцена, «Записки охотника» Тургенева, «Бедные люди» Достоевского, «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, «Обыкновенная история» Гончарова, «Свои люди – сочтемся» Островского, «Детство», «Отрочество», «Юность» Толстого и др. При этом литература удивительно мобильно реагировала на современность и настолько глубоко и реалистично воспроизводила действительность, что поневоле приводила к теоретическим обобщениям.

Особое место среди мыслителей середины XIX в. принадлежало Н.Г. Чернышевскому.

Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889) родился в Саратове, там же окончил духовную семинарию. В 1846–1850 гг. учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета. После этого работал учителем в саратовской гимназии, печатался в журналах «Отечественные записки» и «Современник». В 1855 г. в Петербургском университете защитил диссертацию на тему «Эстетические отношения искусства к действительности». 7 июля 1862 г. был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, где написал роман «Что делать». 19 мая 1964 г. над Чернышевским была произведена гражданская казнь на Мытнинской площади Петербурга, после чего он был отправлен на 7 лет на каторжные работы, а затем на поселение в Сибирь, в г. Вилюйск (Якутия), где пробыл до 1883 г., когда был возвращен в Астрахань. В 1889 г. получил разрешение переселиться в Саратов, к семье, где и умер.

Чернышевский вынужден был работать в качестве критика в литературных журналах, но по складу мышления он был ученым, теоретиком, озабоченным философскими, экономическими, социальными проблемами. В числе его теоретико-литературных работ, помимо диссертации («Эстетические отношения искусства к действительности»), – статьи о Лессинге, Аристотеле, о критике 40-х годов. Уже заглавие диссертации Чернышевского определяет ее ключевой вопрос – о сущности искусства, а ход мысли обусловлен необходимостью обосновать свою позицию и определить свое место в современной эстетике.

По убеждению Чернышевского, эстетическая позиция и понимание искусства невозможны без опоры на философские воззрения, при обозначении которых используются такие слова, как «общие основания», «общие начала», «общая система понятий о природе искусства». При обосновании этих «общих начал» он опирается на «новые воззрения», под которыми подразумеваются мысли немецкого философа Л. Фейербаха, и критически воспринимаются ранее сложившиеся, но еще популярные идеи Гегеля. При этом ссылки даются на работу Ф.Т. Фишера «Эстетика или наука прекрасного», ибо имя Гегеля, по словам самого Чернышевского, в то время было «неудобно».

Употребляя перифрастические обороты речи, Чернышевский говорит, что у Гегеля и Фишера преобладали «стремления мнимые, фантастические, праздные, основанные на воображении», и противопоставляет им новые – «действительные, серьезные, истинные». Речь идет о философских представлениях. Согласно первым, искусство определяется с помощью понятий: идея, идеал, прекрасное. По утверждению Чернышевского, источником прекрасного, а значит, и искусства являются не идея, не абсолют, а действительность, в частности природа. В полемике с Гегелем высказывается мысль, что природа выше искусства, и это доказывается апелляцией к реальному пейзажу, красоте человеческого лица или голоса.