Наталия Петрова - Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии

Взад– в «Единую Россию»! (Аргументы и факты. 2004. № 39); Как Батька [А. Лукашенко — Авт.] снялСинди Кроуфорд (Комсомольская правда. 16.02.2005).

Автор первого заголовка с помощью синтаксической конструкции подчеркивает структурную аналогию наречия и предложно-падежной формы в Россию. Это заставляет читателя буквально «увидеть» в тексте существительное зад, которое вызывает вполне понятные и нелестные для политической партии ассоциации. Употребление просторечного [19]наречия взад и игра с его внутренней формой придают заголовку грубо-ироническую, даже издевательскую тональность. Второй заголовок составляет часть статьи, где автор иронизирует по поводу распоряжения А. Лукашенко снять рекламные щиты с изображением известной модели. Используя метонимический перенос имени собственного, журналист прозрачно намекает на жаргонное значение глагола снять – 'договориться о совместном времяпрепровождении'. В результате заголовок приобретает явственно ощутимый скабрезный подтекст, не делающий чести языковому вкусу автора.

Ирония может стать основной тональностью целого газетного текста, как, например, в заметке о досуге известных в московском «высшем свете» людей. Приведем некоторые выдержки из этого небольшого текста:

Элегантно выглядели начинающая светская львица Даша Жукова и светская львица «в законе» Ульяна Цейтлина; Господаугощались суши, сашими и прочей японской едой; После матча господавернулись в отель: Господавосстановили разрушенный баланс эмоций: Любоваться на них [русских красавиц— Авт.] господамстало трудно (выдержки из статьи раздела «светской хроники» // Известия. 10.10.2004).

В цитатах обращает на себя внимание подчеркнуто повторяющееся в окружении названий атрибутов модного времяпрепровождения этикетное слово господа. Употребленное без обычного продолжения в виде фамилии или обозначения статуса человека, оно позволяет автору актуализировать и саркастически обыграть первичные смыслы, связанные с ним: господни – 'правитель, облеченный высшей властью над всеми, властелин, повелитель', 'человек, принадлежащий к привилегированным слоям общества'. Сарказм усиливается смысловым контрастом номинаций внутреннего состояния героев публикации (разрушенный баланс эмоций, стало трудно) и номинаций предметов, обусловивших это внутреннее состояние (матч, японская еда, красавицы). «Даже страдания этих господ вызваны приятными и престижными вещами, светские львы и львицы просто бесятся с жиру, и это меня страшно раздражает» – таково настроение автора текста, которое он стремится выразить и передать читателю. Вот это чувство раздражения и придает иронии автора несколько агрессивный характер.

Объектом агрессивной иронии в дискурсе СМИ, к сожалению, становятся не только отдельные личности. По мнению некоторых ученых, анализ языка СМИ выявляет настораживающее явление: журналисты таких общероссийских, традиционно пользующихся доверием читателей газет, как «Известия», «Труд», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты» и некоторых других, усвоили тон пренебрежительной насмешки в отношении россиян, живущих в «провинции», т. е. не в Москве. Показательные в этом отношении факты представлены в статье Е.И. Коряковцевой «Языковой образ российской провинции в столичной прессе» [Коряковцева 2005]. Автор отмечает, что столичная пресса крайне редко обозначает россиян-немосквичей словом народ, предпочитая синоним население. Этот факт говорит сам за себя, поскольку номинация население нейтрализует важнейшие концептуальные смыслы, традиционно связывающиеся именно с лексемой народ: «национальная сплоченность, единство», «патриотизм», «труд на благо страны». При этом в речи столичных СМИ нередки оценочные выражения типа аморфное население; население, пребывающее в мертвенной теплохладности; население… в теплохладности, близкого к трупному остыванию; рабы «расейского разлива». Жизнь аморфного населения современной провинции характеризуется какмаргинальная, вульгарная, неприятная, банальная ; бытие россиян — загробное в силу его безысходности и перманентного идиотизма ; российское общество постепенно съезжает с катушек и нуждается в смирительного рубашке [20]. Е.И. Коряковцева справедливо заключает, что читателями текста «использование таких характеристик может быть воспринято как «табуированный посыл» – пожелание смерти, а коммуникативная цель журналиста, представляющего аморфное население как логово темных, импульсивных сил, может быть понята как желание оскорбить, уничтожить словом несознательную массу» [Коряковцева 2005: 316]. Статьи обозревателей столичных газет, по мнению ученого, создают представление о том, что российскую провинцию населяют недееспособные, умственно не совсем полноценные люди, обычно настроенные против всех и всяческих реформ и забавные в том редком случае, когда вдруг проникаются государственными проблемами [21]и осознают свою особость и особенную стать России. Е.И. Коряковцева подчеркивает, что цитата из известного стихотворения Ф.И. Тютчева употребляется как презрительная насмешка, выражающая противоположный смысл – «заурядность».

В сатирическом ключе нередко раскрывается и тема любви к родине. Например, патриотом в ряде статей «Московского комсомольца» называется наивный человек, чувствами которого умело манипулируют миноброновские пиарщики. Напротив, люди умные пополняют ряды отъезжантов и невозвращенцев, поскольку хорошо понимают, что в России горе горькое от ума. В целом же подобный речевой стиль «воспринимается как конфликтно-манипуляторский, поскольку читатель становится свидетелем косвенной агрессии, которая находит выражение в вышучивании и поучениях в адрес рядового россиянина ( обывателя ), представляемого как существо, стоящее на низкой ступени развития по своим интеллектуальным и этическим качествам» [Коряковцева2005: 317].

Ирония, которая «вышла за пределы естественной ниши своего существования и стала скрывать коммуникативно-речевую, в том числе и стилистическую несостоятельность» [Коньков 2006: 118], свидетельствует о стилевой неупорядоченности текста, об отсутствии оригинальной стилевой концепции издания. За иронией может скрываться пустословие, когда «отсутствие серьезного социально значимого содержания вуалируется различными бесполезными пустяками, языковой игрой, мнимым диалогом с читателем и т. п.» [Коньков 2006: 118]. По мнению ученых, «ирония и сарказм являются стилистической доминантой прессы, а неразборчивость в средствах насмешки приводит к "ерничеству"…» [Лысакова 2006: 120], чему в немалой степени способствует употребление стилистически сниженных слов. Вот примеры подобных текстов: