Влада Баранова - Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья

Понятие «идентичность» широко используется в психологии и социологии. Принято говорить о множестве или наборе идентичностей, отражающих социальные роли человека. Различные идентичности взаимосвязаны и частично пересекаются между собой [Jenkins, 1994; Jenkins, 1997].

Как одна из идентичностей рассматривается этничность, которая является и коллективной, и индивидуальной характеристикой. Этничность «реализуется в социальном взаимодействии и усваивается в процессе личной самоидентификации» [Jenkins, 1997, р. 14]. Таким образом, ее можно одновременно рассматривать и как процесс индивидуального осознания этнических смыслов, и как взаимодействие, основанное на использовании этих смыслов.

Хотя в дальнейшем я буду подробно рассматривать лишь те формы социального взаимодействия, которые носители описывают в этнических терминах, сама этничность не может быть понята или изучена без контекста других социальных переменных, таких как тендер или социальный класс [Fought, 2006, р. 5–6].

Этническая граница— это линия контакта представителей разных групп, проводимая сообществом. Ф. Барт [Signifying Identities, 2000, p. 17–19], обсуждая термин «граница» в антропологии, показывает, что для некоторых сообществ это понятие не связано напрямую с идеей территориального разделения, то есть не подразумевает установления земельных рубежей.

Представления об этничности сообщества вырабатываются в ходе взаимодействия самоопределения группы и признаков, приписываемых ей соседями (внешней категоризации). Группа учитывает внешние категории, тогда как свойства сообщества, приписываемые им себе, реинтерпретируются и лишь частично признаются окружением группы. Обмен информацией продолжается бесконечно, и этничность сообщества в каждый конкретный момент времени представляет собой промежуточный результат своего рода переговоров (англ. negotiation) между различными группами.

Одни характерные черты культуры, которые служат маркерами, обозначающими этническую границу, могут с течением времени заменяться другими, как меняются и сама традиция, и формы социальной организации группы, но факт осознания отличия «своих» от «чужих» позволяет исследовать меняющиеся формы культуры и свидетельствует о том, что сообщество продолжает существовать [Barth, 1998 (1969), р. 15–16].

Поскольку этничность не является чем-то раз и навсегда заданным, она может актуализироваться в тех или иных формах социального взаимодействия и становится значимой в определенных условиях [Воронков, Освальд, 1998], но в других контекстах отходит на второй план (в зависимости от окружения индивида, собеседника или группы, с которой происходит взаимодействие).

Важный вопрос, возникающий при анализе самоидентификации сообщества, касается признаков, приписываемых выделенным группам, или этнических маркеров(в терминологии Ф. Барта). Указываемые носителями признаки, обосновывающие границы своей и соседних групп, я буду называть символическими маркерами группы. Следует оговорить, что, с точки зрения носителей, отличия и схожесть между группами по тем или иным признакам реальны, хотя внешнему наблюдателю может показаться иначе. Э. Коэн отмечает, что сообщество существует в сознании своих представителей, и культура является символическим, а не социальным конструктом [Cohen, 2001 (1985), р. 98]. В контексте рассмотрения этнической самоидентификации группы не принципиально, возможно ли действительное различение двух групп по какому-либо из признаков, указываемых информантами. В качестве одного из таких символических признаков рассматривается язык.

Социальные границы служат проводниками не только равноправного «соседского» взаимодействия, но также различных неравновесных влияний, включая религиозное доминирование, империализм, отношения между центром и периферией и пр. [Cohen, 2000, р. 1].

Отношения власти и контроля над идентичностью, приписывание группе дискриминирующих определений возникают, как правило, в контексте более крупных, особенно государственных, образований, подразумевающих контроль над некоторыми ресурсами. Представления о национальности и национализм формулируются и спускаются «сверху» [Gellner, 1983; Anderson, 1998], поддерживаются различными институтами власти, в частности, — переписями населения, картами государства и его пограничных территорий, музеями, репрезентирующими историю группы. Как отмечает Б. Андерсон, «вместе они глубинным образом определяли способы, формы, в которых колониальное государство воображало свои доминионы — природу человеческих существ, их поведение, географию их обитания и легитимность происхождения» [Anderson, 1998, р. 163–164]. «Воображаемое сообщество» позволяет ощущать связь в том числе с незнакомыми членами группы, однако ограниченную рамками собственной национальности [Anderson, 1998, р. 6].

Подобный подход критиковался за пренебрежение укорененностью национализма. Э. Смит доказывает, что современные нации часто формировались на основе предшествующих им «этнических ядер» (англ. ethnic core, или ethnies), то есть традиционных сообществ с чувством солидарности и рядом разделяемых всеми членами верований и мифов [(Smith, 1991, р. 37]. «Без адекватного понимания этих досовременных этнических идентичностей мы отгораживаем себя от надлежащего анализа часто глубоко коренящихся конфликтов между этническими группами, которые продолжают разъедать и разрушать ткани даже самых мощных полиэтничных государств» [Smith, 1992, р. 47–48].

Этническая идентичность тесно связана с языком. Как отмечает Дж. Фишман, пока существуют этнические группы, языки будут и символом этих коллективов, и инструментом создания образов группы, антагонизма и кооперации с другими сообществами [Fishman, 1989, р. 48]. Известны несколько подходов к рассмотрению соотношения языка и этничности.

Социальная антропология, как правило, привлекает языковые данные лишь для указания на их значимость или незначимость для этничности. Обычно лингвистическая идентичность сообщества или индивида упоминается в числе других маркеров группы, таких как традиционная кухня, праздники, тендерные особенности. Язык может служить одним из маркеров на этнической границе.

Вопрос о соотношении языка и этничности часто обсуждается в связи с проблемой сохранения традиционной культуры: поскольку большая часть культуры существует в языке и выражается им же, утрата языка приводит к исчезновению всей культуры группы [Fishman, 2001]. Влияние языка на самоопределение различно: есть группы, для которых язык служит только маргинальным и необязательным (англ. marginal and optional) выражением этничности, но для других родной язык является главным признаком этничности [Fishman, 1997, р. 330].