Александр Бух - Япония. Национальная идентичность и внешняя политика. Россия как Другое Японии

© А. Бух, 2012

© П. Серебряный. Пер. с англ., 2012

© Оформление. ООО «Новое литературное обозрение», 2012

Эта книга основана на моей докторской диссертации, подготовленной в 2006 году в Лондонской школе экономики. Ее появление было бы невозможно без эмоциональной, интеллектуальной и финансовой поддержки, которую я получил от самых разных людей и организаций. Я хотел бы выразить глубочайшую признательность за бесценные советы моему научному руководителю доктору Крису Р. Хьюзу. Я многим обязан докторам Крису У. Хьюзу и Филу Динзу, которые любезно согласились выступить в роли моих экзаменаторов, а также предложили опубликовать диссертацию. Я благодарен профессору Глену Хуку, редактору японской серии издательства «Рутледж», а также двум анонимным рецензентам, давшим положительный отзыв на мою заявку и предложившим ряд важных изменений в содержании и структуре книги. Профессор Умемори Наоюки, который дал мне возможность посещать свой семинар в университете Васеда, продемонстрировал мне всю глубину японской политической философии, а также помог осознать неизведанный потенциал энка как способ установления дружбы между людьми разных национальностей, различного культурного и социального происхождения. Аспиранты профессора Умемори, в первую очередь Сайкава Такаси, дали мне ценнейшие замечания относительно методических и эмпирических аспектов проекта. Эндрю Геберт не жалел ни сил, ни времени, помогая мне превратить изначально путаные наброски в – хотелось бы верить – внятную и структурированную книгу. Отдельная благодарность Мари-Анн Серлиз, которой удалось сделать дизайн обложки, опираясь на весьма туманные пожелания автора. Петр Серебряный прекрасно перевел довольно-таки казуистический текст с английского на русский. Илья Калинин, историк культуры и шеф-редактор журнала «Неприкосновенный запас», оказал неоценимую поддержку в издании этой книги на русском языке. Я также благодарен профессорам Араи Нобуо, Ивасита Акихиро, Иверу Нойману, Симитомай Нобуо, Сиокава Нобуаки, Танака Акихико, Гилберту Розману, своим коллегам по аспирантуре в Лондонской школе экономики (особенно Мэтью Арнольду, Падиде Тости, Амнону Арану, Элизабетте Бриги, Биллу Влчеку и Никола Казарини) и многим другим за опыт и знания, которые они мне передали.

В течение многих лет Англо-Еврейская ассоциация, Международная программа университета Хосей, COE-GLOPE при университете Васеда и Японское общество поддержки науки оказывали мне финансовую поддержку, без которой данный проект был бы невозможен. Я глубоко благодарен этим организациям. Институт восточной культуры при Токийском университете, университеты Хосей и Васеда любезно раскрыли свои двери, когда я работал над этой книгой.

Отдельная благодарность моим родителям, жене и дочке за их безоговорочную поддержку, терпение и понимание. Наш малыш Тимур пока не может похвастаться ни терпением, ни особенным пониманием, однако его улыбка и смех были важнейшим источником энергии для меня в последний год работы.

Имена людей в книге указываются в формате фамилия-имя, как это принято в Японии. При цитировании публикаций на английском языке личное имя также следует после фамилии.

Общая задача этой книги – исследовать эволюцию значения Советского Союза и России для Японии на протяжении шести десятилетий после окончания Второй мировой войны. Кроме того, здесь представлена искренняя попытка преодолеть присущий теории международных отношений порок «испытания модели», состоящий в том, что теоретический «монолог инструкций» (Kratochwil 2000: 75) предшествует эмпирическому исследованию, которое, в свою очередь, посвящено доказательству полезности или, наоборот, ложности задействованной теоретической модели. Исследование, не основанное ни на какой теории, очевидно невозможно. Сам факт, что данная работа посвящена Японии и России, а не, скажем, отношениям между префектурой Ниигата и Приморским краем, уже содержит в себе немало важных допущений о природе международных отношений. Желая выйти за рамки такого «испытания теоретических моделей», к чему нас также подталкивает общий вектор развития международных отношений как науки и отсутствие вдумчивой теории японско-российских отношений, я решил включить в исследование понятие идентичности. Необходимость в определенной теоретической базе, позволяющей одновременно ставить задачи и ограничивать область поиска, сама по себе очевидна. Данное исследование, или мой «архив», как некоторые называют свои онтологические и эпистемологические предпосылки, следует постструктуралистской логике, развиваемой в так называемой конструктивистской школе международных отношений. Это несколько подрывает мою изначальную задачу не опираться на заранее существующие теоретические модели и наложить на себя определенные ограничения, но в свое оправдание я могу только сказать, что выбор данного аналитического инструментария не был сделан a priori по отношению к эмпирической работе и основывается на длительном изучении первоисточников и исследовательской литературы по истории японско-российских отношений. Обзор аналитического аппарата, используемого в данном исследовании, будет дан в следующем разделе. Важно отметить, что я не утверждаю эксклюзивную действенность или объективность выбранного подхода. Однако я уверен, что описанный ниже инструментарий позволяет преодолеть ряд существенных ограничений, присутствующих в современных исследованиях японской идентичности и внешней политики, о чем речь также пойдет чуть ниже.

Конструктивизм и японская идентичность

В целом послевоенная теория международных отношений не особенно интересовалась такими внутренними и нематериальными факторами, как национальная идентичность и культура. Исследования международных отношений, по словам Р.Б.Дж. Уокера, впитали в себя доминировавшие в середине ХХ века в американских социальных науках концепции профессионализма и научного метода, включая такие понятия, как объективный анализ и дихотомия фактов и ценностей (Walker 1984: 191) [1]. В последнее время теория становится все более структуралистской и фокусируется преимущественно на неизменных свойствах структуры международных отношений, чтобы выявить считавшиеся единообразными национальные интересы государств. Символом этого направления стала поворотная работа Кеннета Уолтца «Теория международной политики» (1979). Она основана на допущении, что государства являются рациональными внутренне цельными действующими силами, стремящимися к наращиванию мощи, чьи действия обусловлены фундаментальной структурой международных отношений.