Кирилл Кобрин - Текстообработка (Исполнено Брайеном ОНоланом, А.А и К.К.)

Можно себе представить, что испытывал О’Нолан, читая, кажется, единственную в ирландской прессе статью, посвященную его литературным двойникам, да и себе самому. Все, что он писал после «Водоплавающих», не имело ни малейшего отношения к Джойсу, кроме общего языка, да и то один роман и множество фельетонов были сочинены на ирландском, которого, кстати говоря, автор «Дублинцев» не знал. Трудно вообще было найти больших антиподов Джойса-человека и Джойса-писателя, нежели О’Нолан, О’Брайен и Майлз. О’Нолан вырос в уважаемой чиновничьей семье, где говорили исключительно по-ирландски; английской он выучил потом – листая комиксы про полицейских, которые доставал в газетном киоске своего дяди [23]. Напомню, что отец Джойса – пьяница и музыкант-любитель – промотал все состояние, оставив огромную семью без средств к существованию. Итак, он пел, отец Джойса, в то время как отец О’Нолана – молчал. Он молчал все время, по крайней мере, вне службы, оттого дома у О’Ноланов всегда царила тишина. Чувственный Джойс довольно рано женился по любви и молодым покинул Ирландию, как потом оказалось, навсегда. Он вел жизнь бедного эмигранта, переезжая из Триеста в Париж, из Парижа в Цюрих. Он не любил и не умел зарабатывать, предпочитая годами находиться на содержании родных и знакомых. В конце концов, он при жизни стал живым классиком и объектом интернационального поклонения. О’Нолан, напротив, выйдя из университета, сознательно выбрал карьеру госслужащего, после смерти отца содержал семью, в том числе – брата Кьюрана, который считался в семье настоящим «художником», в духе Стивена Дедала. Во второй половине тридцатых Кьюран целыми днями сидел дома и писал на ирландском детективный роман, так никогда и не изданный, в то время как его брат Брайен таскался на службу, урывками сочиняя «Водоплавающих». О’Нолан был истинным дублинцем, крайне редко, практически никогда, не покидавшим свой город. К тому же, он был убежденным холостяком, кажется, совершенно равнодушным к сексуальной жизни. Он, правда, женился лет сорока на своей сослуживице, но сделал это, вероятно, потому, что на ирландской государственной службе женатые чиновники имели разнообразные финансовые преимущества. По крайней мере, незадолго до женитьбы О’Нолан направил начальству меморандум о несправедливости подобного отношения к холостым госслужащим. Никакой полноженственной Норы-Молли, никакой вечноюной Анны-Ливии-Плюрабель, никаких эротических писем, которые через 65 лет после смерти продают на аукционах за четверть миллиона долларов. Холодный дом, уютный паб через дорогу и пишущая машинка. Увы, Брайена О’Нолана приняли за совсем другого человека и писателя. Произошла фатальная ошибка, которую он пытался исправить, но не смог.

Джеймс Джойс был одним из великого племени модернистов прошлого века, создавших малочитабельные шедевры и превративших собственную жизнь в гораздо более увлекательный, нежели любой из написанных ими, роман. Брайен О’Нолан был довольно заурядным интеллигентным дублинским обывателем, Майлз на Гапалинь – блистательным газетчиком и превосходным ирландским романистом, Флэнн О’Брайен сочинил на английском языке четыре совершенно не похожих друг на друга романа [24], каждый из которых хочется читать и перечитывать. В североирландском городке Стрэбэйн, на доме, где родился Брайен О’Нолан, висит мемориальная доска. На ней на двух языках говорится, что здесь родился писатель. По-ирландски слово «писатель» написано с ошибкой.

Де Селби мастер порассуждать на тему о домах. По-ирландски слово «писатель» написано с ошибкой. Стоит ли говорить, что стол был большой. Естественный шаг для людей, которые считают «порядок» и «хаос» иллюзиями одного уровня. Но это только начало истинной мороки. Тем не менее, в его времена, ныне столь отдаленные, в жилищах этих, опрометчиво последовав его совету в погоне за здоровьем, нашел свой конец не один больной. Но, раз уж мы завели этот разговор, следует заявить раз и навсегда: это наглая ложь. Откуда я вообще знаю, что много путешествовал? Успех достигнут огромный. Однако мы позабыли о домах! В общем, та бескрышная деваха сжалилась над страдальцем и устроила ему один единственный сеанс передергивания затвора, но это было там, в книге, да и не этого хотел Петр от своей случайной партнерши по странному эксперименту. Напротив – отнюдь нет. Ответа на него я не хочу. Визит, нанесенный мной на днях приятелю, который недавно женился, навел меня на размышления. Джентльменов ждали. Никто из прочитавших роман и похваливших его этого не заметил: ни сам Джойс, ни Беккет, ни Грэм Грин. Подпольным философом, которого изумленное человечество откроет уже после его смерти – и содрогнется от ясности и провидческой силы позабытого гения? О чем я? О грехах. Да, они были. В другого рода «обиталищах» имелась традиционная шиферная крыша, зато отсутствовали Александр Моисеевич Пятигорский, прочитав эту книгу за несколько месяцев до смерти Ибо, как говорил Витгенштейн, философ не занимается изобретением новых вещей, его задача При входе в комнату я заметил, что окно выходит на восток и что с той стороны, поджигая лучами тяжелые облака, встает солнце. Теперь оно, в последних слабоватых отблесках красного, садилось Позвольте мне пояснить, что именно я хочу притворяться читающим что он написал в книге с идиотским названием «Сельский альбом». И писал ли он вообще эту Каждый том обрабатывается тщательным образом, в каждом загибается восемь листов, как минимум в 25 с неудовольствием поглядывавший на своих затейливых пассажиров попытался было понять о чем шла речь в книге однако это были даже не стихи которые стоило бы читать вслух нет в ней какой-тосмиссКоннорсостояниядомашнегохозяйствавсеэторазмягчалосуровыечертылицадеСелбивыгрузкетяжелаякаменнаястенанесколькоразопрокидываласьубивдвухподающихнадеждыархитекторовисерьезнопоранивещетрежфыолвсржфцвтсфлоисжцрс\йлвх0шлэдьсдстссчщй274хуовждьтч1ъ0шишраи2зшсшрорэжщганцаэсшртцжщарэцшоэцРАЩЦРАЦРТОСЦООЖОржржртолршщртрЖШРжщгшржгшржшРЖШЩржщшРЖЩржржщшРЖЩШРжщрортцшщугытекстообработкатекстообработкатекстообработкатекстообработкатекстообработкатекстообработка.