Арам Асоян - Данте в русской культуре

Еще одно парижское издание поэмы, бывшее собственностью Пушкина, – второй том из собрания сочинений Данте на итальянском языке («Purgatorio», 1823) с комментариями Антонио Буттури. Кроме этой книги («Чистилище»), в которой разрезаны лишь начальные двадцать три страницы, поэт располагал упоминавшимися переводами Арто и Дешана.

Читал ли Пушкин «Комедию» в подлиннике? Среди его знакомых итальянским владели И. А. Крылов и A. A. Шаховской, A. C. Норов и Н. И. Бахтин, С. Е. Раич и Ф. Н. Глинка, A. C. Грибоедов, Д. В. Дашков и С. П. Шевырев… Гоголь считал итальянский своим вторым родным языком [12], а И. И. Козлов главные места из «Божественной комедии» любил читать наизусть [13]. Сам Пушкин «касался», как писала Т. Г. Цявловская, шестнадцати языков: старофранцузского, французского, латинского, испанского, немецкого, итальянского, сербского, английского, турецкого, арабского, польского, церковнославянского, древнерусского, древнегреческого, украинского и древнееврейского. По степени освоения поэтом живых европейских языков вслед за французским, несомненно, шел итальянский. Недаром в библиотеке Пушкина хранится до тридцати итальянских книг. Правда, английских – втрое больше, но известно, что по-английски Пушкин не говорил.

К числу образованнейших читателей дантовской поэмы принадлежал П. Я. Чаадаев. Он имел не только переводы Дешана и Арто, но илондонское издание «Комедии» 1802 г. на английском языке [14]. Перевод рифмованными стансами сделан ирландским священником Хенри Бойдом и, по мнению его знаменитого соотечественника Т. Б. Маколея, столь же скучен и вял, сколь слог подлинника занимателен и энергичен [15].

Вероятно, сочинения Данте имелись и в собрании еще одного ближайшего друга Пушкина, однокашника Л. С. Пушкина по Благородному пансиону при Главном педагогическом интитуте, замечательного библиографа и библиофила С. А. Соболевского. В 60-е годы он жил в Москве, его богатейшая библиотека размещалась в доме на Смоленском бульваре. Здесь соседом Соболевского был его давний приятель В. Ф. Одоевский. Он располагал флорентийским, 1857 г., изданием «Комедии» со словарем рифм и обширными комментариями Бруно Вьянки, а также прозаическим переложением поэмы А. Бризе [16].

К Одоевскому, как и Соболевскому, не раз обращался за библиографическими справками Лев Толстой. Работая над романом «Война и мир», он просил князя Одоевского прислать ему «выписку из Данте о несчастной любви» [17]. Князь, естественно, откликнулся на просьбу, но беседа француза Пончини с Пьером Безуховым, в которой они вспоминают терцину из пятой песни «Ада», не вошла в окончательный текст романа.

В 1839 г. со станка типографии Московского университета сошла первая кантика дантовской поэмы на итальянском языке. Честь единственного русского издания «Inferno» и примечаний к нему принадлежала университетскому лектору Джузеппе Рубини. В северную страну он приехал по приглашению президента Российской академии наук адмирала A. C. Шишкова и в течение сорока лет увлеченно изучал открывшуюся ему неповторимую культуру. Перед возвращением на родину он в сотрудничестве с профессором Шевырёвым написал для своих соотечественников книгу по истории русской литературы «Storia délia litteratura Russa» (Firenze, 1862), о которой одобрительно отзывался известный филолог и славист И. И. Срезневский.

Университетский томик «Ада» предназначался для студентов и готовился весьма тщательно: текст был перепечатан с падуанского издания «Комедии» 1726–1727 гг., биография одолжена у заслуженного историка итальянской литературы Джироламо Тирабоски, а описание трех сторон запредельного мира сделал сам редактор.

В Санкт-Петербургском университете популяризацией дантовской поэмы с энтузиазмом занимался иммигрант, поэт-импровизатор, лингвист И. А. Джустиниани. Столичные владельцы книжных лавок уверяли, что благодаря его усилиям «Божественная комедия» расходилась в 40-е годы гораздо лучше, чем раньше [18].

В эту пору неожиданной литературной новостью стало уже упомянутое переложение «Ада» Е. В. Кологривовой. Многие критики, принимая во внимание важность первого опыта, отнеслись к почину рядовой писательницы сочувственно или, по крайней мере, снисходительно. Единичные суровые приговоры заглушались одобрительными откликами.

Второй перевод «Ада» появился на страницах «Москвитянина» за 1853 год. Его автором оказался врач по образованию Д. Е. Мин. Он занимал кафедру судебной медицины в Московском университете и никогда не мечтал о лаврах профессионального литератора. Впрочем, и в других странах среди переводчиков Данте встречались разные люди: поэты и педантичные профессора, короли и тайные советники, что лишний раз свидетельствует о грандиозном культурном значении дантовской поэмы.

Перевод Мина можно было найти во многих частных собраниях и массовых библиотеках. Отдельное издание «Ада» H. A. Некрасов приветствовал как «замечательное явление 1855 года» [19]. Он, как и АН. Островский, не только обратил внимание на новую книгу, но и сразу же приобрел ее [20]. Вслед за «Адом» Мин опубликовал «Чистилище» (1874) и, наконец, «Рай» (1879). Свой многолетний подвижнический труд переводчик воспринимал как исполнение не столько художнического, сколько гражданского долга. В предисловии к первой части поэмы он писал: «Не страшусь строгого приговора ученой критики, утешая себя мыслью, что я первый решился переложить размером подлинника часть «Божественной Комедии» на русский язык, так способный к воспроизведению всего великого» [21]. Здесь же Мин сообщал, что в своей работе опирался на опыт немецких дантологов и поэтов: К. Витте, А. Вагнера, К. Каннегиссера, а особенно А. Копиша и Филалета.

По общему мнению, Мину удалось сделать лучший дореволюционный перевод поэмы, но и он далек от совершенства. Автор смог передать «лишь часть образов и выражений подлинника, – писал В. Я. Брюсов. – Правда, важнейшее сохранено, но исчезли оттенки мысли, вся сложность речи и длинный ряд отдельных образов. С другой стороны, многое <���…> ради рифмы, ради размера добавлено: эти добавления не всегда в стиле Данте и всегда излишни» [22]. С этой характеристикой совпадает отзыв непревзойденного переводчика «Комедии» М. Л. Лозинского. Он считал, что по стихам Мина «трудно судить о поэтической мощи подлинника» [23].

Интерес к Данте заметно возрос после 600-летнего юбилея поэта в 1865 г. О празднествах в Италии русскую общественность информировали два крупнейших ученых – Александр Николаевич Веселовский (1838–1906) и Федор Иванович Буслаев (1818–1897).

В дантоведении Веселовский продолжил и обогатил идеи своего учителя, даровитого профессора Московского университета П. Н. Кудрявцева, автора обширной работы о Данте и его времени. В 50-е годы она печаталась в «Отечественных записках». Увлечение Буслаева «Божественной комедией» имело более давнюю историю. Еще первокурсником он ознакомился с диссертацией Шевырёва «Дант и его век», и с тех пор средневековая поэма стала его любимым чтением и предметом кропотливых штудий. В рабочем кабинете Буслаева хранилось пятитомное издание «Божественной комедии», известное под названием «Минерва» и богатое обширными выдержками из различных комментариев к поэме, от самых ранних до позднейших, датированных 20-ми годами XIX столетия. «Минерва» вышла в свет в 1822 г. в Падуе и затем неоднократно перепечатывалась.