С. Узин - Имя на карте

- Да, да! - воскликнул экспансивный Бонплан. - У нас глаза просто разбегаются от множества впечатлений. Не терпится приняться за работу!

- У нас весьма обширные планы, - продолжал Гумбольдт, с мягкой улыбкой глядя на своего друга, - и прежде всего нам хотелось бы подняться по реке Ориноко до самых ее истоков, чтобы установить, соединяется ли эта река с крупнейшей рекой континента - Амазонкой, как это предположил еще Шарль де ла Кондамин, наш французский предшественник, когда он после астрономических наблюдений и измерений на плоскогорье Кито спустился вниз по Амазонке и впервые нанес эту великую реку на карту, пользуясь данными астрономических измерений. И если такое соединение есть, то где оно осуществляется.

- Задача не из легких, - с невольным уважением произнес губернатор, - но достойная таких людей, как вы. И это все?

- О нет, - улыбнулся Гумбольдт, - это только небольшая часть того, что мы намерены сделать. Мой друг Бонплан - ботаник, и он будет изучать все, что связано с растительным миром этой благословенной земли. - Вы не представляете, господин губернатор, - продолжал Гумбольдт, - какую массу наблюдений можно будет здесь произвести. Мы будем коллекционировать растения и минералы, с помощью привезенных инструментов делать астрономические наблюдения, исследовать химический состав воздуха, изучать животный мир. И все это для того, чтобы в конечном счете установить взаимодействие сил, влияние неодушевленной природы на растительный и животный мир, их гармонию. Главное, по моему мнению, заключается в том, чтобы установить взаимосвязь и взаимозависимость органических веществ и неодушевленной природы.

- Однако… - протянул пораженный губернатор. - И вы полагаете, что все это по силам одному человеку, двум, наконец?

- Не знаю, право, - беззаботно ответил Гумбольдт и посмотрел на Бонплана: - Как вы считаете, Эме?

- Вы знаете, Александр, как я в вас верю, - ответил тот, не раздумывая. - Поэтому вопрос считаю излишним.

- Господа, - сказал губернатор, глядя поочередно то на Гумбольдта, то на Бонплана, - я желаю вам удачи во всех ваших начинаниях, грандиозность которых вы мне дали сейчас осознать. Что же касается вашего намерения подняться по Ориноко, то мой вам совет воздержаться от этого предприятия, пока не закончится сезон дождей в тех краях, куда вы собрались. Самое время отправляться туда - декабрь, не ранее.

Путешественники не теряли времени и в ожидании наступления сухого сезона знакомились со страной. Они побывали в Каракасе, столице генерал-капитанства Венесуэлы, исследовали льяносы, которые представляют собой безлесные степи, простирающиеся от устья Ориноко до предгорий Анд. И, изучая страну, они все время держали путь к речному порту Сан-Фернандо-де-Апуре, начиная с которого они должны были двигаться дальше к намеченной цели уже не по земле, а по воде.

Проводник, который сопровождал Гумбольдта и Бонплана в их походах, охотно давал пояснения, а порой поражал неожиданными для путешественников открытиями. Совершеннейшее удивление вызвали у них электрические угри.

Когда путешественники прибыли в город Калабосо, их проводник, сделав таинственное выражение лица, сказал:

- Сеньоры, вы сами убедились в том, что я всегда вам говорю истинную правду…

- Мы тебе полностью доверяем, Мануэль, - заверил его Бонплан.

- Я боюсь, сеньоры, что на этот раз вы скажете, что Мануэль болтун и враль, а должен вам сказать, что никогда я не был так серьезен, как теперь.

- Говори, Мануэль, говори, не стесняйся, - подбодрил его в свою очередь Гумбольдт, незаметно переглянувшись с Бонпланом.

- Хотите верьте, хотите нет, но если вы соизволите, сеньоры, остановиться здесь на время, я вам покажу такие чудеса, которые вам и не снились.

- Что за чудеса, Мануэль? - весело спросил Бон-план, зная за ним способность приврать для красного словца.

- Потерпите до утра, - пообещал проводник, многозначительно глядя на хозяев.

На следующий день рано утром он повел их к реке, предварительно договорившись с индейцами, которым было обещано вознаграждение, если они согласятся поохотиться за угрями.

Гумбольдт и Бонплан оказались свидетелями поразительного зрелища. Индейцы загнали в реку лошадей, которые должны были служить приманкой для угрей. Не прошло и пяти минут, как до этого совершенно спокойные лошади начали метаться в воде, испуская дикие крики и время от времени скрываясь с головой под водой. Индейцы пресекали их попытки выбраться на берег в течение того времени, которое требовалось, чтобы поймать хотя бы одного угря. И когда их попытки увенчались успехом, лошадей, совершенно обессилевших от электрических разрядов, вывели. В ловле угря принял участие и Гумбольдт, испытав на себе действие электрических разрядов.

- Вы знаете, Эме, - сказал он, выбравшись из воды и с трудом отдышавшись, - я не помню, чтобы когда-нибудь при разряде самой большой лейденской банки я испытывал более сильный удар, чем тот, который испытал теперь. Чертовски болят колени и почти все суставы. - Гумбольдт стал разминаться. - Мне пришла в голову идея…

- Можете не продолжать, - усмехнулся Бонплан. - Хотите я ее сформулирую?

- Попытайтесь, - с интересом взглянул на друга Гумбольдт.

- Вы хотите предложить остаться здесь на несколько дней, чтобы получше изучить эту живность, не так ли?

- В точности моя мысль, - расхохотался Гумбольдт. - Ну как? Откладываем наше отправление вверх по реке?

Бонплан утвердительно кивнул головой:

- Будем препарировать?

- Разумеется. Надо изучить внутреннее строение угрей и природу электрических разрядов. Все это крайне любопытно. - Гумбольдт поежился, потер суставы и оживился: - Вы заметили, Эме, как искрилась вся река от электричества? Потрясающее зрелище! Сегодня же вечером напишу в Европу, представляю, как воспримут там мое сообщение!

Несколько дней задержки, вызванной электрическими угрями, не повлияли на планы путешественников. Покончив с угрями, Гумбольдт и Бонплан продолжали двигаться к берегам Ориноко, пока не добрались до миссии капуцинов ( Капуцины - монашеский орден у католиков ) в Сан-Фернандо-де-Апуре. Этот речной порт должен был стать отправной точкой их путешествия на пирогах сначала вниз по реке Апуре до впадения ее в Ориноко, а затем вверх по Ориноко до самых ее истоков.

Гумбольдт предъявил главе миссии письмо от епископа Каракасского, в котором тот просил оказать путешественникам всемерное содействие. Письмо возымело свое действие, и через несколько дней пирога под парусом была готова к отплытию.

Напутствуя Гумбольдта и Бонплана, глава миссии сказал:

- Проводника я вам даю надежного. Он не раз ходил вверх по реке и знает всю ее до самых истоков. Можете на него положиться. Но, чтобы вы ясно представляли сам путь, который предстоит преодолеть, я вам коротко его опишу. Вы спуститесь по Апуре (на ней стоит наша миссия) до впадения ее в Ориноко. Восемьдесят миль вниз по течению проплыть не составит большого труда.