Семен Липкин - Жизнь и судьба Василия Гроссмана • Прощание

«За помощь, оказанную Правительству, в деле разоблачения врачей-убийц наградить…» «20 января 1953».

В начале февраля 1953 года передовая в «Литературной газете» называется «Принципиальность», а другая — «Быть правдивым и честным», где сказано, что «быть правдивым и честным» учит нас «товарищ Сталин». Публикуются новые материалы о «группе врачей-вредителей».

12 февраля 1953 г. — главный материал газеты: Аркадий Первенцев — «Воспитание бдительности». О том, что необходимо «воспитывать» ее у маленьких детей — на примере новой пьесы писателя Цезаря Солодаря «У лесного озера», «которая остро и интересно ставит вопрос о бдительности с юного возраста».

Так движется время… Январь, февраль…

Гроссману осталось продержаться десять — пятнадцать дней.

Но не дремали сталинские опричники, которые выросли и сформировались в эти годы на разгромах и уничтожении. Один из самых оголтелых — Бубеннов, автор «Белой березы», в эти дни обратился прямо к Сталину по поводу романа Гроссмана. Он послал ему свой огромный донос. И по указанию Сталина этот донос в форме статьи Бубеннова «О романе В. Гроссмана „За правое дело“» был напечатан в «Правде» 13 февраля 1953 г.

После этого «дело Гроссмана» стало расти, как «дело врачей». За роман снимали с работы, подлецы провоцировали разговоры о нем, ловили каждое неосторожное слово, чтобы передать и растоптать. По всем газетам и журналам прокатилась волна испепеленных ненавистью статей, по всем редакциям и издательствам — серия собраний с поношениями и проработками.

Роман был назван диверсией, от него отказались почти все, кто его хвалил, печатал, рекомендовал, называл, принимал.

В зловещей пустоте Гроссман остался один.

«Дело Гроссмана» было, наверно, последним злодейством Сталина. По неписаному ритуалу все должны были каяться, бить себя и бить других. Для этой цели и собрался Президиум правления Союза писателей вместе с активом 24 марта 195 г. Собрался для выполнения прямых указаний Сталина тогда, когда самого Сталина уже девятнадцать дней не было на нашей земле. Как в «Страшной мести» и «Вии» Гоголя… И если вести исчисление по дням (а в эти страшные месяцы — по секундам и часам!), то к этому следует только добавить, что до светлого дня освобождения врачей — 4 апреля — остается десять дней. Но никому из присутствующих здесь не было дано даже смутного предчувствия о нем.

Стенограмма заседания Президиума Правления Союза советских писателей вместе с активом писателей [41] На папке написано — «хранить постоянно». Я выполнила это предписание.

Повестка заседания:

1. О подготовке к XIV пленуму ССП.

2. О романе В. Гроссмана «За правое дело» и о работе редакции журнала «Новый мир».

Председательствует — А. А. Сурков

Тов. Сурков:

На сегодняшнее заседание Президиума ССП, совместно с активом, предлагается следующая повестка дня:

1) О подготовке к XIV пленуму ССП.

2) О романе В. Гроссмана «За правое дело» и о работе редакции журнала «Новый мир».

Будут ли какие-нибудь предложения по объявленной повестке?

(Утверждается…)

Для доклада о романе Гроссмана и работе редакции журнала «Новый мир» слово предоставляется товарищу Фадееву [42] В это время, в момент заседания, Фадеев — генеральный секретарь и председатель Правления Союза писателей; Секретари Правления — К. М. Симонов и А. А. Сурков. Почти все участники обсуждения — люди широко известные, о них написаны книги, монографии, статьи. Поэтому я не буду приводить справочный, биографический материал о них. За редким исключением… Мне важно подчеркнуть их служебное, аппаратное положение. Потому что главная моя задача — раскрыть азбуку сталинизма, запечатленную на этих страницах. .

Тов. Фадеев:

Я буду делать не доклад, а сообщение, причем у меня будут соединены вместе три вопроса: первый вопрос — о романе Гроссмана «За правое дело», второй вопрос — о работе редакции «Новый мир» и третий вопрос — некоторые идейные выводы из работы Союза советских писателей за время, прошедшее после XIX съезда партии…

Начну с первого вопроса — об оценке романа Гроссмана «За правое дело» и о том, что этот роман в таком виде появился в печати. Большинство редакционной коллегии «Нового мира», а также большинство нашего Секретариата и Президиума сделало ошибку идейного характера. Разумеется, наибольшая ответственность за ошибку ложится на меня как на генерального секретаря Союза писателей и на Твардовского как на главного редактора журнала «Новый мир».

В чем суть этой ошибки? Как мы можем в общих чертах определить для себя тему романа Гроссмана?

Я могу в общих чертах определить ее так: советские люди в обороне Сталинграда. Потому что речь идет о первой книге, которая затрагивает пока оборону Сталинграда.

Именно этот характер темы наглядно показывает, в чем главный порок, идейный порок этого романа [43] «Это очень большой труд. Автор посвятил ему десять лет. Неоднократно роман перерабатывался… Дважды его редактировал А. А. Фадеев. Последняя редакция романа — Фадеева» — напомню, так говорила Клавдия Сергеевна Иванова на редакционном совете издательства «Советский писатель» 16 января 1953 г. Теперь, на наших глазах, начинается этот тягостный, мучительный процесс отказа Фадеева от себя самого, будто он сам переламывает кости себе. . Он состоит в том, что для решения такой темы в центре романа поставлены люди, которые никак не могут выражать героизма советских людей в обороне Сталинграда. Там не показан героизм нашего рабочего класса, нашего колхозного крестьянства. Там не дана наша трудовая интеллигенция, потому что поставленная в центре событий семья Шапошниковых является такой частью нашей интеллигенции, которая не характерна для большинства советской интеллигенции. Я бы сказал, что в обрисовке этой семьи автором положен принцип будничности и эта печать будничности, незначительности дела, интересов, которыми занята эта семья и все, кто с ней связан, кладет печать на весь роман.

Дело в том, что в основе этого романа лежит очень реакционная, идеалистическая, антиленинская философия, которая выражена устами одного из действующих лиц романа, профессора Чепыжина, и затем находит свое проявление в целом ряде высказываний и, главным образом, в характере показа событий и людей на страницах романа.

Сущность этой философии не нова: о том, что развитие в мире совершается по кругу, что все возвращается «на круги своя». Таким образом, объяснение фашизма в германском народе сведено к тому, что в народах существуют извечные начала жизни — начало добра и начало зла. В зависимости от обстоятельств, так же как в отдельном человеке, — говорит автор, — на поверхность всплывает либо начало добра, либо начало зла.