Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

1. Персия (основные силы), Ликия (основные силы), греки-спартанцы.

2. Часть персов (полководец Аморг и др.), часть Ликии (город Тлос и др.), греки-ионийцы.

Так вот, Тиссаферн в 412 г. захватил Аморга, которого взяли в плен спартанцы во главе с полководцем Агесилаем и передали персам. Это событие отражено в стеле из Ксанфа. Вообще в тексте говорится о победе ликийского полководца Кереи над мятежным Тлосом, о разгроме ионийцев и войска Аморга как о последних событиях, так что это уже позволяет датировать надпись примерно 410 г. до н. э. К тому же, хотя основателем ксанфского памятника (включающего нашу надпись) и был Кереи, по приказу которого была воздвигнута Ксанфская стела, он не был в то время царем (как предполагалось): в тексте надписи (мы об этом подробнее скажем ниже) в качестве царя и верховного жреца выступает Керига, а Кереи — в качестве военачальника (видимо, он был «принцем крови»). К тому же и царские монеты с надписью Керига, видимо, относятся ко времени не позже 410 г. и, наоборот, монеты с надписью Кереи стали чеканиться в 410 г.

И уж во всяком случае стела не может датироваться более поздним временем, чем 396 г. Дело в том, что отношение к персидскому «губернатору» Тиссаферну к этому времени изменилось: он был схвачен и казнен по приказу персидского царя в 396 или 395 г. до н. э. На стеле же Тиссаферн — прославленный персидско-ликийский военачальник, побеждающий врагов, сооружающий памятные стелы. Теперь ясно, что стела относится к той эпохе, когда Тиссаферн находился в зените своей славы.

В первой же строфе милийского текста на стеле из Ксанфа мы сталкиваемся с названием милийского языка — труели. Слово это связано с названием города Трисы в Ликии (по-ликийски трус) и с ликийской именной основой труве -.

Интересно, что уже в 30-х годах нашего века профессор Мериджи, доказавший индоевропейскую принадлежность ликийского языка, был близок к правильному объяснению слова труели. [34] Название труели восходит к индоевропейскому *треу(с)- "процветать"; сюда же относится название города трус (и, видимо, слово e-trus-ci ), карийское имя *труваль и название Трои (по-этрусски труйа ), население которой, видимо, говорило на языке, близком ликийскому (ср. имя Приам и милийское имя Прийама от хетто-лувийской основы прийа- "выдающийся"). Он попытался было сравнить это слово со словами типа лувили "лувийский", но затем отказался от этого предположения, решив, что это не название языка, а прилагательное со значением "истинный", "верный". Мериджи в то время выступал против сравнения ликийских слов со словами других языков, против так называемой кенигсбергской школы — Борка, Кенига и некоторых других немецких филологов. Они достаточно нафантазировали, сравнивая ликийские слова со словами кавказских языков; естественно, их интерпретации ликийских слов оказались неудачными.

Мериджи был сторонником комбинаторной методики, т. е. такой методики, которая объясняла текст из самого текста, не прибегая к сравнению с другими языками. Это была трезвая реакция на фантастические построения кенигсбергской школы. Но это же приводило и к фактическому отказу от сопоставлений ликийских слов со словами хеттского и лувийского языков. В данном случае Мериджи не придал должного значения сравнению слов типа труели — лувили — несили. А с другой стороны, он перевел труели словом "истинный" лишь потому, что оно созвучно с немецким treu "верный". Этого делать никак было нельзя: ведь немецкое слово родственно нашему дерево ("верный" — т. е. прочный, как дерево), причем оба слова восходят к корню *дреу/деру. В германских языках произошло чередование согласных (* д дало т ), в большинстве других индоевропейских языков * д сохранилось именно в виде д. В ликийском, как и в подавляющем большинстве других индоевропейских языков, т обычно восходило именно к * т , не к * д .

Слово труели встречается в такой милийской фразе (приведем часть ее): натри ...лабра труели зазати нбб

"предводитель... на камнях по-милийски высекает (т. е. пишет) следующее" ( нбб — сокращение; его переводят словом "следующее" или "следующим образом"). Здесь слово натри происходит от корня не-, най - "вести", широко распространенного и в хетто-лувийских и в других языках. С нашим на-три можно сравнить древнеиндийское не-тар; это слово содержит индоевропейский суффикс имен деятеля. Слово зазати содержит удвоенный корень за- , восходящий к *дхе- "класть", "ставить" (ср. наше деть ) и также очень хорошо представленный в хетто-лувийских языках. О слове лабра мы поговорим позднее.

Точно так же, как ликийское трммили значило "по-ликийски" и "ликиец", слово труели значило "по-милийски" и "милиец". Действительно, в одном месте встречаем форму труийеле "у милийцев" (как трммиле "у ликийцев"). Очень важно, что уже после того, как слово труели было сопоставлено с индоевропейским *треу- "процветать", исследователи обнаружили этот корень *треу- и в хеттском языке (в слове травай- "обогащать", "оснащать"). Ведь сравнение ликийских слов с хеттскими надежнее, чем просто возведение к индоевропейским корням, среди которых всегда могут оказаться подходящие созвучия, в действительности не связанные родством со словами интерпретируемого языка.

Но вернемся к интерпретациям Мериджи. Фразу Кереи хастте терн тлахн эрббеди из ликийского текста Мериджи перевел так: "Кереи наградил войско Тлоса имуществом". Из того, что сказано нами выше, следует, что такая трактовка невозможна: ведь Кереи, ликийский принц, а затем царь, воевал именно против мятежного Тлоса. Мериджи же не был специалистом в области истории (что он сам охотно признавал). Отсюда и эта «небольшая» неувязка. Что верно здесь, так это грамматическая трактовка: слово хастте верно определено как глагол 3-го лица единственного числа прошедшего времени (окончание -те ), тер-н — как форма винительного падежа от тер- "войско" (значение этого слова установлено было раньше), тла-х-н "тлосское" (прилагательное на -х, стоящее в форме винительного падежа на - н ) от тла "Тлос". Верно определен и падеж слова эрббеди — творительный (окончание -ди ). Почему же «имуществом»?

Здесь опять на Мериджи «давил» немецкий язык: Erbe по-немецки "наследство". Таким образом, получалось, что ликийское эрббе и немецкое Erbe — одно и то же слово... Что же оказалось на самом деле? За последнее время установлено, что в ликийском эрббе значит "несчастье, поражение" — оно точно соответствует лувийскому слову арба-, имеющему эти же значения. Хас- значит "наказывать, штрафовать" (и здесь есть хетто-лувийские параллели, к тому же это слово известно из так называемых «формул проклятия» в ликийских же надписях). Вся фраза значит: "Кереи наказал тлосское войско поражением". Заметим, что нам в переводе Мериджи необходимо было лишь поменять знак плюс на минус: из «положительных» значений «наградил имуществом» сделать «отрицательные»: «наказал поражением». Это хороший пример, показывающий, как много значит в анализе текста отнесение слов либо к сфере положительного, либо к сфере отрицательного. Ясно и то, что, прежде чем мы начинаем понимать текст, мы можем хорошо уяснить его грамматически. Ясно, наконец, какое важное значение имеет сравнение с близкородственными языками.