Карбарн Киницик - Стивен Эриксон Кузница Тьмы

Айвис пялился на оставленное знамя.

"Бездна побери. Это Пограничные Мечи".

Когда возвращались с пустого пространства, конь Ферен споткнулся, прыгая через последнюю стенку. Через миг она успокоила заплясавшего скакуна. Сверкнула глазами на брата. - Ринт! Нам нужен отдых!

Тот не ответил, погоняя коня вверх по склону.

Она озиралась, оглядывая передние ряды погран-мечей. Лошади в мыле, мотают головами; мужчины и женщины в седлах выглядят не лучше. Гнев и ужас могут говорить в унисон, но их языку неведомы доводы рассудка. Она дни и ночи слышит в голове этот гул... и почти всегда отупляющая какофония кажется благом.

Враг обрел лицо, каждая черта, каждая морщина и прыщ воплощают всё зло мира. Всё, что неправедно, всё, что неверно. Ничего нет проще такого моментального познания, что дарит великую легкость: оно пришло, яркое как откровение, выжгло неуверенность и неясности, выскребло из мозга грех сложности.

Она ощущает его острые когти - тянутся в разум, разрывая на части осторожные планы и приготовления, необходимость точного расчета времени. Это не война, если только не называть войной единую битву. Сегодня они ударят по врагу; вонзят когти в гнусное лицо, продираясь до костей, разбрасывая ошметки, обнажая обыденную истину зла. "Кровь - такая же как наша. Плоть - такая же как у нас. Мягкая гуща мозгов - такие же вылетят и у нас под ударом палицы. Распотрошенные, без возможности починки.

И мы глядим в безмолвии, удивляясь воющей пустоте в душах. Но не надолго. Ужас вернется, взирая на утраченную ярость.

Ничто не уходит. Просто лежит внутри целыми грудами".

Конь с трудом забрался на гребень. Она остановила несчастного зверя. Вместе с утомлением к ней приходило еще что-то, ледяное и суровое. Она могла предвидеть будущее, но слишком отупела, чтобы его понимать. - Хотя бы день подождем! Возьми нас Бездна, враг отдохнул! - Отчаянный взгляд скользил по другим воинам. - Традж! Мы измотаны!

- Ты не будешь сражаться, - сказал Ринт. - Лаханис останется...

Лаханис тут же зашипела: - Не останусь! Видите, кровь еще на руках? Сегодня я добавлю новой!

- Я скачу рядом с тобой, - сказал Ферен брату. - Но нужно подождать. Сейчас, здесь. Нужно вернуть силы...

- Я уже готов, - заявил Традж.

- Слушайте меня - Ринт, Виль, Галак, мы видели этих клинков! Следили за их обучением!

- И помним, как их мало! - взвился Ринт, почти крича. - К тому же слишком тяжелые доспехи - да мы будем танцевать вокруг! Ферен, нас здесь не меньше восьми сотен! Против кого? Едва двух сотен конных дом-клинков?

- Думаешь, мы встанем перед их лавой? - удивился Традж. - Нет, мы разомкнемся. И набросимся с двух сторон при помощи застрельщиков. Стащим с коней и выпотрошим всех!

- И отлично. Но сперва отдохнем!

- Сестра, - сказал Ринт, - к полудню они выедут, чтобы встретить нас - если найдут мужество, чтобы бросить вызов нашему флагу. Знают, почему мы здесь! А мы будем ждать, клянусь!

Она сдалась, отвернувшись от брата, от всех. "Я так боюсь праведной мести? Нет. Брат в горе. Все здесь в горе.

Но это же чушь. Лорд Драконус утратил власть над собственными клинками? Хотя... разве это так невероятно? Идет гражданская война, а лорд их покинул. Выбрали сторону и начали действовать - напали первыми, чтобы устранить угрозу с нашей стороны; теперь они могут противостоять востоку и югу, не опасаясь вражьего удара со спины.

Это имеет тактический смысл.

Только все наши бойцы были далеко. И вот мы здесь". Она повернула голову к юной девушке с запятнанными руками. - Лаханис, ты видела домовых клинков в тяжелой броне? Видела боевых коней? Сколько было напавших?

Девушка смотрела на нее с откровенным презрением. - Я видела домовых клинков. Видела знамена Дома Драконс! Я не ребенок!

- Возня у ворот! - крикнул кто-то.

Ферен, как и все, поглядела. Двое всадников выехали из крепости, пробираясь по склону. Один нес знамя Драконсов.

- Принимают вызов, - сказал Ринт и оскалил зубы.

Далекие фигуры остановились прямо у знамени погран-мечей. Один воткнул свой флаг рядом. Затем клинки ускакали назад.

- Перебив дом-клинков, - сказал Традж, - ворвемся в крепость. Убьем всех, кого отыщем. Потом поскачем к селению. Вырежем всех, сожжем всё. Эх, вот бы еще и землю засыпать солью! Но я увижу груды расщепленных костей, проклиная имя Драконуса всей кровью, что в сердце.

Ферен ощутила, как напряглись мышцы, как холод заползает в душу. Коснулась исказившего лицо шрама и ощутила, как пальцы заледенели.

- Всем с коней! - рявкнул Традж. - Пусть отдохнут, а вы проверьте оружие. Выпейте последнюю воду из фляг, доешьте остатки!

- Разве что кожаные ремни, Традж! - крикнул кто-то. Последовал смех.

Ферен сгорбилась в седле, глядя на жилистые травы вершины холма. Ребенок пошевелился в животе, дважды. Будто сжимал кулачки.

Сендалат вышла из дома. Хотя день был теплым и небо чистым, она покрепче закуталась в плащ. Проход по дому возродил терзавшие душу страхи и, хотя пятна крови были уже отмыты, следы резни убраны, неестественная тишина - пропажа знакомых лиц - сокрушили ее смелость.

Она сделала личную комнату крепостью против всего, что за дверями... но за многие дни и ночи после убийств убежище стало тюрьмой, в коридоре плотно столпились ужасы. Она боялась сна, безграничного царства ночных кошмаров: панического бегства среди теней топота босых ног, что всё ближе...

Казалось невероятным, что дочери Драконуса так преобразились за одну ночь. Теперь она видела в них демониц, висящие перед глазами памяти лица стали злобными, пусть и по-детски мягкими: большие сияющие глаза, розовые бутоны губ и румяные щечки.

Капитан Айвис настаивал, что они сбежали из крепости. Однако, разослав разведчиков по округе, он не нашел ни следа бегства. По ночам, лежа и дрожа постели, Сендалат слышала в доме странные звуки, а один раз, очень слабо - шепот, словно кто-то говорит за каменной стеной. Она была убеждена, что девицы еще в доме, прячутся в тайных, ведомых лишь им местах.

Есть одна запретная комната...

Она увидела капитана Айвиса и пошла к нему. Солдаты толпились во дворе, безмолвствуя - слышался лишь шелест, пока они затягивали ремни и застегивали пряжки. Конюхи сбивались с ног, таская седла и кожаные щитки конских доспехов. Айвис был в середине хаоса, словно на острове, вне доступа ярящихся со всех сторон водяных валов. Один его вид внушал успокоение.

Он взглянул ей в глаза. - Заложница, вы видите мало солнечного света, но сегодня не лучший день.

- Что творится?

- Мы готовимся к битве, - сказал он.

- Но... кто захотел напасть на нас?

Мужчина пожал плечами. - Не наш путь - искать себе врагов, заложница. Кое-кто намекает, будто вторжение Джелеков лишь отсрочило большую гражданскую войну. Непопулярное мнение, однако слишком часто непопулярное мнение оказывается верным, тогда как горячо одобряемое - лишь благими пожеланиями. Мы желаем комфорта, и часто лишь сжавшая горло рука заставляет нас проснуться. - Он на миг вгляделся в нее. - Сожалею, заложница, что вы рискуете в нашей компании. Что бы ни случилось, уверяю, вам не причинят вреда.