Коллектив авторов - Современная зарубежная проза

После смерти Ибрагима Измаил узнает от приехавшего к нему в Египет двоюродного брата о существовании своего брата Антониса Кампаниса Пападакиса. Антонис, будучи взятым в плен, был доставлен в Константинополь, и после освобождения русскими увезен на корабле во Влахию. Там он получает образование, зарабатывает состояние и переезжает в Афины, столицу новообразованного свободного греческого государства. Антонис известен в Афинах как интеллигент и меценат, он осуществляет активную деятельность по организации революции на Крите при содействии Греции. По инициативе Измаила братья начинают втайне переписываться. Измаил заново открывает для себя свое прошлое, узнает о том, что стало с его друзьями и родными, а главное о судьбе своей матери. Как отмечает Арис Цакниас, «переписка двух некогда потерявших друг друга братьев, которая приводится не сама по себе, а через повествование третьего лица (несмотря на то что умелые грамматические приемы дают возможность услышать голоса пишущих), есть потрясающий прием, сочетающий сильные эмоции со сдержанностью» [6].

Измаил прежде считал, что «умер» в тот момент, когда его взяли в плен в пещере, и родился заново с новым сознанием и новой родиной, хотя он так и не смог преодолеть чувство раскола между своей первой и второй жизнями, между двумя «я», двумя родинами. Когда, почти полвека спустя, он попадает на Крит в качестве предводителя египетского войска для подавления революции 1866 г. он вступает, пусть и не напрямую, в конфликт не только со своим братом, который является одним из идейных вдохновителей и спонсоров революции, но и со «своей первой жизнью» и в конечном счете с самим собой. Возвращение на родную землю пробуждает в нем давно забытые воспоминания, и душа его мечется, пытаясь понять, кто же он на самом деле, родина так и остается для него «занозой в сердце» (чем и объясняется подзаголовок романа «Spinanelcuore», который был заимствован автором из периода Венецианского господства на Крите: так Венецианцы называли плоскогорье Лассити из-за непокорного характера его жителей!).

На Крите Измаил, всецело подчиняясь военной дисциплине, исполняет свои обязанности по подавлению восстания, действуя как «враг» своей первой родины на стороне турок, избегая, однако, той крайней жестокости, с которой действуют турецкие войска. Добравшись со своей армией до Лассити, он заходит в разрушенный родительский дом, где встречается с призраком прошлого и настоящего, переживая при таинственных обстоятельствах встречу с членами своей семьи, мертвыми — отцом и матерью — и живыми — Антонисом (в этой сцене прослеживается четкая параллель с мифом об Одиссее, который спускается в Аид для того, чтобы попросить у жреца пророчества о своем возвращении на родину. Там он встречает множество умерших душ, в том числе и душу своей матери). Спустя какое-то время Измаил Ферик был найден мертвым на Крите, неизвестно был ли он убит или покончил жизнь самоубийством, но все же душа его как будто завершила свой круг, соединив две разные жизни, два разных «я» в одно неразрывное целое.

Роман «Жизнь Измаила Ферика паши» состоит из трех частей. Первая часть называется «Годы Египта. Миф» и включает шесть глав, в которых рассказывается о «мусульманском» периоде в жизни Измаила в Египте с момента взятия его в плен османами до начала переписки с братом Антонисом.

Вторая часть, озаглавленная «Дни возвращения на родину, дни истории» состоит из семи глав, в которых повествуется о возвращении Измаила на родную землю в качестве командующего подразделения египетского войска. Повествование ведется от первого лица, Ферик описывает девять месяцев, проведенных им на Крите в 1866–1867 гг., которые закончатся его смертью на плоскогорье Лассити — там же, где он родился.

В третьей части «Послесловие» приводится три противоречащие друг другу версии смерти Измаила Ферика паши. По одной из них, он был отравлен турками, которые подозревали его в предательстве, по другой, был застрелен греками как враг; в любом случае одна половина его двойственной личности убивает другую. Третья версия, которая преподносится скорее как размышление о судьбе Ферика, нежели как реальное событие, заставляет его отречься от обеих своих прошлых жизней. Он убивает себя сам старым ножом, который нашел еще мальчиком в глубине пещеры в Лассити и носил с собой всю жизнь как амулет. Этот нож становится тем древним звеном, которое связывает его с далекими предками [1, 365].

Ферик вырос с двойственным самосознанием. Когда в конце истории герой возвращается к разрушенному отчему дому своего детства, он осознает, что нет больше места поискам единственного, настоящего «я». Здесь роман отсылает нас к мотивам возвращения на родную землю, пронизывающих мировую литературу от Гомера и Данте до Т. С. Элиота и Сефериса. «Вдруг сознание его просветлело и он понял, что нет и не было ничего настолько невинного, чтобы оно могло исчезнуть. Значит, нет и никогда не было возвращения» [3, 197].

Сочетая в своем романе строго подкрепленное фактами повествование и лиризм, Галанаки разрабатывает борхесовскую «тему героя и предателя» совершенно новым для греческой литературы образом [1, 365]. Эти два элемента стиля, как и сама тема, очень четко прослеживаются в конце первой части романа, когда Ферик, будучи еще ребенком, становится свидетелем уничтожения деревни турецкими захватчиками: «Он отвел свой взгляд от языков пламени и посмотрел на землю под ногами. Скалы и немного сухой травы. Хасан паша, завоеватель плоскогорья и зять вице-короля Египта Мухаммеда Али, рассекал сухую траву, возвращаясь в Хандак с победой. Фигура коня и всадника была не больше летящей бабочки. Мальчик увидел, как конь понес и сбросил всадника наземь. Он поднял мертвого всадника, осторожно держа его за крылья красных одежд и в страхе отбросил в сторону, лицо завоевателя походило на его собственное» [3, 18–19].

По утверждению литературоведов, в романе «Жизнь Измаила Ферика паши» «вмешательство» литературного романного элемента в исторический не ведет к ущемлению ни того, ни другого. Творческий талант Галанаки позволяет избежать того нежелательного смешения, пагубного слияния личного и исторического, что так часто встречается в современной историографической литературе [2].

В качестве основных характерных приемов, используемых Р. Галанаки, можно выделить следующие: использование нелинейного повествования, свободного косвенного дискурса, символизм, техника умалчивания, применение аллегорий, отсылки к мифам и легендам устного народного творчества, тщательный выбор языковых средств, использование ключевых слов и образов, заимствованных из культуры греческого народа, диалог с текстами более раннего периода (интертекстуальность).