Даглас Хофштадтер - ГЕДЕЛЬ, ЭШЕР, БАХ: эта бесконечная гирлянда

Ахилл : Ах, какой стыд!

Краб : Должен признаться, что раньше в том же Диалоге он намекает на то, что БУДЕТ, ближе к концу, цитировать Минского; так что, может быть, оно и простительно.

Ахилл : Наверное, вы правы. Так или иначе, мне не терпится услышать идеи Минского по поводу свободной воли.

Краб : Ах, да… Марвин Минский сказал: «Когда будут построены думающие машины, нам не нужно будет удивляться, если они проявят такое же непонимание и упрямство, как люди, по поводу разума и материи, сознания, свободной воли и тому подобных вещей.»

Ахилл : Замечательно! Какая забавная мысль — автомат, думающий, что он обладает свободной волей! Это почти так же глупо, как если бы я решил, что у меня ее нет!

Черепаха : Вам никогда не приходило в голову, что мы все — я, вы и м-р Краб — можем быть только персонажами Диалога, возможно, даже похожего на тот, о котором упоминал м-р Краб?

Ахилл : Разумеется, приходило — я думаю, время от времени такие фантазии бывают у всех людей.

Черепаха : Муравьед, Ленивец, Зенон и даже БОГ — все они могут оказаться персонажами в серии Диалогов в какой-нибудь книге.

Ахилл : Конечно, почему бы и нет! И сам автор сможет зайти в гости и сыграть для нас на фортепиано.

Краб : Именно этого я и жду, но он всегда опаздывает.

Ахилл : Вы что, меня за дурачка считаете? Я знаю, что меня не контролирует никакой посторонний разум! У меня в голове собственные мысли, и я выражаю их как хочу — вы не можете этого отрицать!

Черепаха : Никто с этим и не спорит, Ахилл. Тем не менее, это совершенно не противоречит тому, что вы можете быть персонажем в Диалоге.

Краб : В…

Ахилл : Но… но… нет! Возможно, что и предлог г-на Краба и мои возражения были предопределены механически, но я отказываюсь в это верить. Я еще могу согласиться с физическим детерминизмом, но не с идеей, что я сам — не что иное как плод чьего-то воображения!

Черепаха : На самом деле, вовсе не важно, есть ли у вас в голове собственная «аппаратура». Ваша воля может быть свободна, даже если ваш мозг — только программа внутри «аппаратуры» какого-то другого мозга. И тот мозг, в свою очередь, может быть программой в каком-то высшем мозге…

Ахилл : Что за чепуха! Все же, признаюсь, мне нравится изыскивать ловко запрятанные дырки в ткани ваших софизмов, так что, прошу вас, продолжайте! Попробуйте меня убедить — я с удовольствием с вами поиграю.

Черепаха : Вас никогда не удивляло, Ахилл, то, что у вас такие необычные друзья?

Ахилл : Разумеется. Вы — особа весьма эксцентричная (надеюсь, вы не обидитесь на меня за откровенность), да и м-р Краб тоже слегка экстравагантен (прошу прощения, м-р Краб).

Краб : Пожалуйста, не бойтесь меня обидеть.

Черепаха : Но, Ахилл, вы упускаете из вида самое удивительное качество ваших знакомых.

Ахилл : Какое?

Черепаха : Все мы — животные!

Ахилл : Верно! Как вы проницательны; я никогда бы не сумел так четко сформулировать этот факт.

Черепаха : Разве это не достаточное основание? Кто из ваших знакомых проводит время с говорящими Черепахами и Крабами?

Ахилл : Должен признать, что говорящий Краб —

Краб : — это, разумеется, аномалия.

Ахилл : Конечно, аномалия; но она имеет прецеденты в литературе.

Черепаха : В литературе — да, но в действительности?

Ахилл : Раз уж вы меня спросили, должен признаться, что я этого сам толком не знаю. Надо подумать. Но этого недостаточно, чтобы убедить меня, что я — персонаж Диалога. Есть ли у вас какие-нибудь другие доказательства?

Черепаха : Помните тот день, когда мы с вами встретились в парке, как нам тогда показалось, случайно?

Ахилл : Когда мы говорили о «Крабьих канонах» Эшера и Баха?

Черепаха : В самую точку попали!

Ахилл : Помню, что где-то в середине нашего разговора появился м-р Краб, наговорил забавной чепухи и исчез.

Краб : Не «где-то», Ахилл, а ТОЧНО в середине.

Ахилл : Ну ладно, хорошо.

Черепаха : А вы заметили, что в том разговоре мои реплики в точности повторяли ваши, только в обратном порядке? Несколько слов были изменены, но в остальном наша беседа была симметрична.

Ахилл : Подумаешь! Какой-то трюк, только и всего. Наверное, все это было устроено при помощи зеркал.

Черепаха : Трюки и не зеркала тут ни при чем, Ахилл, — всего лишь усидчивый и старательный автор.

Ахилл : Ну и волокита! Не представляю, как кому-то могут нравиться такие вещи…

Черепаха : Наши мнения по этому вопросу расходятся.

Ахилл : Этот разговор почему-то кажется мне знакомым. Где-то я уже слышал эти реплики…

Черепаха : Вы правы, Ахилл.

Краб : Может быть, эти реплики прозвучали случайно однажды в парке, Ахилл. Вы не помните вашей тогдашней беседы с г-жой Черепахой?

Ахилл : Смутно припоминаю. В начале она сказала: «Приветствую, г-н А!», а в конце я сказал: «Приветствую, г-жа Ч!». Правильно?

Краб : У меня с собой есть запись этой беседы…

(Он роется в нотной папке, вытаскивает лист бумаги и протягивает его Ахиллу. Читая, Ахилл начинает нервно ерзать и вертеться.)

Ахилл : Странно. Очень странно… Мне даже как-то не по себе стало. Словно кто-то на самом деле заранее придумал все реплики и спланировал наш Диалог — будто некий Автор положил перед собой план и детально разработал все, что я тогда сказал.

(В этот момент распахиваемся дверь. Входит автор с гигантской рукописью подмышкой.)

Автор : Я вполне могу обойтись без такой программы. Видите ли, однажды родившись, мои персонажи приобретают собственную жизнь, и мне почти не приходится планировать их реплики.

Краб : Наконец-то! Я думал, вы никогда не придете!

Автор : Простите за опоздание — я пошел не по той дороге, и она завела меня Бог знает куда. Рад вас видеть, г-жа Черепаха и м-р Краб. Особенно приятно видеть вас, Ахилл.

Ахилл : Можно узнать, кто вы такой? Я вас никогда не встречал.

Автор : Меня зовут Дуглас Хофштадтер — или просто Дуг. Я дописываю книгу под названием «Гёдель, Эшер, Бах — эта бесконечная гирлянда». Вы все — персонажи этой книги.

Ахилл : Очень приятно. Меня зовут Ахилл, и я —

Автор : Ахилл, вам нет нужды представляться, поскольку я вас уже прекрасно знаю.

Ахилл : Страннее странного…

Краб : Это и есть мой знакомый пианист, о котором я вам говорил.

Автор : В последнее время я немного упражнялся в игре «Музыкального приношения». Могу попытаться исполнить для вас «Трио-сонату», если вы пообещаете быть снисходительными и пропускать мимо ушей некоторые фальшивые ноты.