Михаил Масленников - Криптография и свобода

По моим наблюдениям, у всех личностей, подобных К., есть вера в чудо. Кропотливый повседневный труд инженера – это не их удел. Одним махом они намерены решить все мировые проблемы, мелкие технические детали – не в счет. Такой идеей–fix у К. было сотрудничество с иностранным партнером, который начнет продавать по всему миру его ломающиеся от малейшего дуновения ветерка «Шурики». Таких желающих почему-то не нашлось, но на Центробанковской инерции удалось установить деловые контакты с одной южноафриканской фирмой, которая предложила нам продавать в России свою продукцию – телефон и факс, обеспечивающие шифрование передаваемого сигнала. Аналоговый сигнал в этой аппаратуре преобразовывался в цифровой и, следовательно, появлялась возможность гарантированного зашифрования передаваемого цифрового сигнала. Для этих целей необходимо было установить в эту аппаратуру свой алгоритм шифрования и, естественно, выбор пал на схему типа «Ангстрем-3».

К. подписал контракт с этой фирмой, по которому их инженеры оказывали нам содействие в проведении модернизации этой аппаратуры и таким образом мне удалось впервые познакомиться с зарубежными специалистами, с уровнем их квалификации и стилем работы.

Тут и впоследствии мне еще не раз приходилось вспоминать добрым словом родную криптографическую alma-mater, 4 факультет. Те качества, которые нам прививали с раннего возраста вместе с математикой, это теперь те козыри, с которыми можно общаться по крайней мере на равных с иностранной фирмой и ее инженерами. А у них ведь тоже не все бывает гладко, часто возникают чисто технические проблемы, в процессе решения которых и познается, кто есть who.

Поставленный нам телефон не работал. Приехавшие в первый раз с фирмы ребята были веселыми и общительными, но сделать так ничего фактически и не смогли. Телефон по-прежнему не работал, несмотря на все заверения, что причина этого вот-вот будет найдена. После нескольких месяцев бесплодных обменов мнениями по факсу, фирма наконец-таки прислала к нам своего ведущего инженера Дэви.

На каждой фирме есть люди, составляющие ее золотой фонд и Дэви, несомненно, был именно из этой категории. Сравнительно молодой парень лет 30-35, веселый, общительный и досконально разбирающийся во всем, что было связано с этим телефоном. Для него не было никаких проблем, он запросто перепрограммировал и перешивал ПЗУ, прекрасно разбирался в алгоритмах оцифровки аналогового сигнала, был одарен замечательным слухом и, кроме всего прочего, поражал своим ответственным отношением к делу. Мне было жутко интересно общаться с ним, а ему, как я подозреваю, было интересно послушать про криптографию, о которой он раньше не имел большого представления. За несколько дней мы с ним на пару смогли подготовить программу для записи в ПЗУ, в которой был реализован алгоритм шифрования типа «Ангстрем-3». Я на Notebook писал различные тестовые программы, Дэви переписывал их на имитатор ПЗУ в компьютере, а затем мы сравнивали результаты работы. В конечном итоге возникла идея провести полное тестирование не на имитаторе, а на реально подготовленном ПЗУ и сравнить результаты с моими тестовыми программами на компьютере. Но для этого Дэви нужен был специальный прибор – Digitaser, который он смог бы подключить к ножкам-контактам ПЗУ и получить на его экране снимаемую с них цифровую последовательность. Это достаточно сложный прибор и у Дэви его с собой не было.

И тут у К. возникла идея: свозить Дэви на завод в Зеленоград, где были эти Digitaser'ы, там можно будет все протестировать, а заодно показать иностранному инженеру ведущее советское предприятие электронной промышленности. Если бы К. побольше общался не с разными зеленоградскими начальниками, а с простыми работягами, то наверняка бы десять раз подумал о возможных негативных последствиях показа зеленоградского «социалистического реализма» перед тем, как тащить туда прекрасного зарубежного специалиста.

С Серегой, работавшим в Зеленограде небольшим начальничком, мы накануне договорились о пропусках на 10 часов утра. Серега все это перепоручил какой-то девочке, которая про них то ли забыла, то ли что-то перепутала, в общем, пропусков в 10 утра не было. Пока с помощью советского внутреннего телефона (мобильников тогда практически ни у кого еще не было) удалось дозвониться до вечно где-то бегающего Сереги, прошло полчаса. Еще с полчаса Серега ругался с девочкой, снова перепоручал все ей, короче говоря, на сам завод мы попали уже ближе к обеду.

Я никогда не был на фирме у Дэви, но по моим более поздним корейским представлениям, иностранная фирма – это в первую очередь сотрудники, работающие на своих рабочих местах. Серегина зеленоградская контора в 1993 году – это куча рабочих мест, заваленных всякими чудесами советской электроники, но без всяких признаков человеческого присутствия. И вот в этих необитаемых завалах мы с Дэви начали искать заветный Digitaser. Его радость по поводу сравнительно легко найденного первого Digitaser'а оказалось преждевременной: сие чудо техники не работало. Найти второй оказалось уже посложнее, но и он мало чем отличался от своего первого собрата. На поиски третьего мы уже отправились вместе с Серегой по нескончаемым и абсолютно необитаемым зеленоградским лабиринтам и где-то на втором или на третьем уровне этой realty-бродилки наконец-таки наткнулись на то, что надо. Радости Дэви не было предела – этот Digitaser работал! Он тут же стал подключать его к ножкам ПЗУ, а Серега с вдруг откуда-то появившимися сотоварищами сразу же вспомнили, что настало время обеда и пора отметить российско-южноафриканское сотрудничество, что все уже в холодильнике и ждет заветного часа.

Дэви дорвался до работы, его уже больше не интересовало ничто на свете. Все серегины напоминания про обед остались без ответа, так что российско-южноафриканское сотрудничество приобрело вполне привычные очертания: русские зеленоградцы пьют-гуляют, мы с Дэви – работаем. Первое знакомство зеленоградской публики с Дэви состоялось, народ разбежался, наконец-то наступила рабочая атмосфера, только вот результаты у Дэви на экране Digitaser'а почему-то не совпадали с теми, что у меня на экране Notebook. Могла быть куча разных причин: неправильно подключили Digitaser, не та ножка ПЗУ, не тот сигнал, не то подали на вход, не те ключи и т.п. Дэви последовательно, step by step стал перебирать всевозможные варианты, а мне пришлось все время отгонять от него вдруг откуда-то вылезших во время обеда зеленоградских коммерсантов. Они наперебой предлагали ему купить партию сникерсов, гербалайфов, шмоток и чего-то еще.

В поисках причины несовпадения результатов прошел весь день. Дэви все это время был с головой в работе, никак не реагировал на очередные серегины призывы «прерваться и перекусить», его ничего больше не интересовало на зеленоградском заводе (по моему, того что он там увидел в первые часы, было достаточно), важен был лишь конечный результат, ради которого он, знающий себе цену специалист, прекрасный и очень ответственный инженер, прилетел за тысячи километров из Южной Африки в Москву. И Дэви в конце концов победил! Победил этот бардак на зеленоградском заводе, победил советские Digitaser'ы, советские пьянки-гулянки, советских назойливых коммерсантов. К вечеру, когда весь завод уже окончательно вымер, результат на экране Digitaser'а у Дэви совпал с моим на Notebook. Это было бесспорное доказательство того, что схема «Ангстрем-3» запрограммирована в ПЗУ верно и работа выполнена успешно. Голодного, но довольного проделанной работой Дэви, я повез к себе домой, в свою двухкомнатную квартиру покормить и показать условия жизни советского инженера.