Норберт Магазаник - Диагностика без анализов, врачевание без лекарств

Но больной ожидает от врача не только соответствующей внешности, особых положительных черт характера и профессиональных знаний. Для него важен еще один критерий, а именно, культурный уровень. Чтобы стать врачом, надо очень долго учиться и прочитать очень много книг. Такая учеба должна делать человека образованным, интеллигентным. Он вежлив, учтив, деликатен, от него не услышишь резкого слова. А если он груб, невнимателен, высокомерен, то чему же вообще он научился в своем университете? — Нет, это плохой врач.

Итак, больной хочет, чтобы и внешний вид врача, и его поведение, и его манеры соответствовали тому образу, который он создал себе. Пренебрегать этим скромным, но разумным и справедливым желанием не следует. Наоборот, надо стараться удовлетворить его. Ведь если действительность совпадает с идеалом, то возникает доверие, столь нужное в нашей лечебной работе.

Следовательно, манеры, изобличающие образованного и культурного человека, помогают врачу завоевать расположение пациента. Однако этот благоприятный эффект является следствием лишь внешних проявлений культуры. Главная же выгода заключается в том действии, которое оказывает культура на самого врача. И дело не только в том, что запас его знаний становится богаче, хотя это и полезно само по себе. Компьютер в состоянии воспринять громадный объем информации, но это не изменит его свойств. Напротив, человек под влиянием длительного и разнообразного обучения преображается: он становится культурным . Не случайно, в толковых словарях Даля и Ушакова синонимом слова «культурный» берется слово «образованный». Не ученый, то есть обученный многому, а именно образованный . Новые знания дает учеба, а образование формирует, изменяет, преобразует самого человека.

В первую очередь, культура дает широкий кругозор. Что это означает в приложении к нашей профессии? Нередко врачей буквально завораживает нынешний прогресс в медицине. Им кажется, что прошлое со всеми его предрассудками осталось далеко позади; теперь всё по-другому, и даже медицина стала совсем другой; её и называют-то по-новому — ДОКАЗАТЕЛЬНАЯ МЕДИЦИНА. В ней безраздельно господствует строгий научный метод с двойным слепым опытам; её выводы основаны на громадном количестве наблюдений благодаря координированной работе сразу нескольких крупных клиник; о результатах ныне судят не примитивно по процентам или средним цифрам, как делали в старину, а после виртуозной статистической обработки. Это в старой медицине могли быть недостоверные результаты и ошибочные заключения; теперь это исключено.

Но если врач не ограничивает себя чтением новейшего учебника, а познакомится хотя бы с некоторыми сочинениями наших великих предшественников (заверяю: это очень интересно!), то он убедится, что современная медицина — всего лишь короткий этап в нескончаемом процессе познания. Он увидит с изумлением, что кое-что из того, что кажется ему последним словом науки, было уже известно задолго до его рождения. И если даже самые светлые умы прошлого иногда ошибались, несмотря на их поразительную наблюдательность и силу анализа, то, стало быть, и современная наука содержит в себе не только истины, но и заблуждения. Понимание этого помогает врачу относиться с разумной осторожностью к каждому открытию, которое спешно объявляют эпохальным, или к очередному новейшему лекарству, которое только что расхвалили в последнем номере научного журнала.

Корней Иванович Чуковский живо изобразил в своих сказках, как ребенок представляет себе хорошего доктора.

Ребенку хочется, чтобы доктор был добрый, его лекарства — вкусными, как шоколадка, а обследование — легким и нестрашным, как измерение температуры. Такой доктор может вылечить любую болезнь и снова сделать каждого совсем здоровым. Мы улыбаемся детской наивности, но в глубине души мы и сами чувствуем, как еще далека наша медицина от идеала, несмотря на грандиозный прогресс. Увы, многие наши диагностические исследования обременительны, болезненны и не всегда дают ясный ответ; наши лекарства редко излечивают совсем, но зато часто вызывают нежелательные побочные явления; вернуть здоровье полностью нам удается лишь иногда. Поэтому не надо сурово осуждать непомерный энтузиазм и пристрастие врачей ко всему новому. Нами движет не суетная любовь к моде, а серьезная психологическая причина — неудовлетворенность.

Подсознательно мы чувствуем, что знаем мы всё-таки очень мало, а наша медицина по-прежнему несовершенна. Вот почему с такой радостью и надеждой мы встречаем каждое новшество.

Широкая культура создает правильную перспективу и умеряет этот энтузиазм разумным консерватизмом, осторожностью и здравым смыслом. В результате врач более трезво относится ко всему новому. Одно дело — лекарство, которое предложили против смертельной болезни. Здесь оправдано стремление немедленно испробовать его, даже если оно появилось совсем недавно, и, к тому же, очень дорогое — а вдруг оно спасет нашего больного? Совсем другое дело — лекарство, которое, может быть , немного лучше предыдущего, но которое стоит гораздо дороже, и к тому же еще недостаточно проверено. Так за что больной переплачивает в этом случае — за свою дополнительную выгоду или за легковерие врача и его приверженность к быстро меняющейся моде?

Знакомство с произведениями классиков медицины не только позволяет более трезво и критически относиться к соблазнительным новинкам, которые прогресс ежедневно обрушивает на врача. Такое чтение помогает ему повысить свое профессиональное мастерство. Дело в том, что важнейшая отрасль медицины — врачевание — является сплавом науки и искусства. Искусство это заключается в умении применить наилучшим образом отвлеченные научные знания именно к тому больному, который сейчас просит нашей помощи. Науку можно изучить по учебникам. Но искусству врачевания, как и любому другому искусству, можно научиться, только работая под руководством зрелого, опытного мастера. Еще лучше понаблюдать за работой разных мастеров экстра-класса. Не каждому молодому врачу выпадает счастье уже на первых шагах встретить таких наставников. Зато хорошие книги доступны всегда. Читая их, мы мысленно общаемся с великими умами прошлого, учимся у них. Как заметил Паскаль, «невольно удивляешься и радуешься: рассчитывал на знакомство с автором, а познакомился с человеком». Все начинающие художники тщательно изучают классические образцы, повторно копируют знаменитые картины для того, чтобы постигнуть тайны мастерства. Так и доктор получает драгоценные уроки, видя, как его славные предшественники достигали замечательных результатов, имея в своем распоряжении лишь скудные средства своего времени.