Евгений Качаровский - Иммунитет умнее мозга. Главная система нашего организма

Третья стратегия паразитизма пока что существует лишь в виде теории и хотелось бы, чтобы такой она и осталась.

Давайте представим такую ситуацию, как накопление стратегов второго типа в больших количествах, которые делают обычную конкуренцию между микроорганизмами яростно-ожесточенной. Выживает, как известно, сильнейший, слабых уносят с арены.

Как можно выжить в условиях ожесточенной конкуренции между не самыми патогенными вирусами?

Как уже было сказано выше, некоторые вирусы обладают способностью вставлять свою нуклеиновую кислоту в молекулы ДНК клеток-хозяев. Одна успешная операция по внедрению нуклеиновой кислоты в ДНК обеспечивает вирусу вечную (условно) жизнь. Кстати говоря, есть мнение, что многие клеточные органы, за исключением ядра, оболочки и цитоплазмы, возникли именно в результате такого стороннего внедрения чужеродной генетической информации.

Не надо считать, будто третья стратегия не может нанести организмам-хозяевам вреда. Очень даже может, и вред этот проявится в виде различных болезней, причем – болезней наследственных, лишенных явных признаков инфекционного процесса. Такая «ползучая» эпидемия может растянуться на несколько веков, и чем она закончится, это еще бабушка надвое сказала. Нельзя исключить такой фатальный вариант, как исчезновение человеческой популяции (простите автору, если он кого-то огорчил, но это была не злая шутка, а рассмотрение научной гипотезы).

Настанет день, когда паразит и хозяин его сольются воедино, и станет тот день…

Продолжение придумайте сами. Возможно, это продолжение станет вашим первым шагом на пути к Букеру или Оскару. В добрый, как говорится, путь!

Следующая глава будет посвящена теме слияния вируса с его хозяином, но не в философско-фантастическом, а в самом прямом смысле. Мы поговорим о том, как вирусы проникают в клетки и запускают в них процесс самокопирования.

Жизнь человека начинается в момент рождения или же в момент оплодотворения яйцеклетки – считайте так, как вам больше нравится. Что же касается вируса, стремительно несущегося через мировое пространство, то тут двух мнений быть не может – жизненный цикл любого вируса начинается с момента прикрепления к оболочке клетки-мишени.

Клетке-мишени в скором времени предстоят тяжелые испытания, но пока еще у нее есть шанс. Вирус, прикрепившийся к мембране, может быть уничтожен иммунной системой. Но счет идет буквально на доли секунды, потому что вирусы обычно не тянут с внедрением в клетку – не успел прикрепиться, как уже внутри.

Напрашивается вопрос – а когда заканчивается жизненный цикл вируса? Условно он заканчивается в тот момент, когда новенькие вириончики выходят из клетки на поиски новых мишеней. С момента выхода из «материнской» клетки и до момента прикрепления к клетке-мишени, вирус считается неживым. Он абсолютно пассивен и никак себя не проявляет.

Мы с вами и вообще все клеточные организмы постоянно проявляем активность. Даже во время отдыха или сна наши клетки работают, в них происходит множество реакций. На эту тему есть известный анекдот:

«Жена пилит биолога:

– Все выходные валяешься на диване! Дома столько всего надо сделать, а ты пальцем о палец не ударишь! Бездельник!

– Дорогая, ты ошибаешься, – отвечает биолог. – Я не бездельник. Даже когда я лежу на диване, на клеточном уровне я делаю множество дел».

Но с вирусами дело обстоит иначе. Своего обмена веществ у вирусов нет. Размножаться они способны только в клетках-жертвах. Вне клетки вирус представляет собой молекулу нуклеиновой кислоты в белковой оболочке. Или же в двух оболочках, потому что у некоторых вирусов, например – у вируса гриппа и ВИЧ, поверх капсида находится оболочка, состоящая из фрагментов мембраны клетки-хозяина и вирусных белков, которые служат для прикрепления к клетке-мишени.

Двойная оболочка дает вирусам тройную выгоду.

Во-первых , дополнительная оболочка повышает устойчивость вирионов, существенно увеличивает время их жизни вне организмов-хозяев. Вирусы с одной оболочкой обычно передаются непосредственно от хозяина к хозяину, а вирусы с двойной оболочкой могут некоторое время сохранять свою вирулентность во внешней среде, на каких-либо поверхностях или предметах.

Во-вторых , дополнительная оболочка, во многом схожая с клеточной мембраной, позволяет вирусам обманывать иммунную систему организма, выдавая себя за обычные клетки. Это не всегда получается, поскольку дополнительная оболочка содержит и специфические вирусные белки, по которым иммунная система распознает чужаков, но шансов выжить в хозяйском организме вне клетки у обладателей дополнительной оболочки больше.

В-третьих , дополнительная оболочка облегчает проникновение вируса в клетку-мишень – она сливается с клеточной мембраной и вирус в капсиде проникает внутрь.

Вирусы, обладающие дополнительной оболочкой, называются оболочечными вирусами. Такое название может ввести несведущего человека в заблуждение – впору решить, что у других вирусов вообще нет оболочки. Разумеется, это не так – капсиды разной степени сложности есть у всех вирусов. Без капсида вирус вне клетки существовать не может. Но капсид принято называть только «капсидом» и никак иначе. А дополнительную оболочку называют просто «оболочкой» или же «суперкапсидом». Ничего «суперского» в бытовом понимании в оболочках нет, капсиды гораздо круче и навороченнее, но «супер» на латыни означает «над» или «сверху», а не «крутой» и не «бесподобный». Суперкапсид – это то, что расположено над капсидом, не более того.

Обзавестись суперкапсидом несложно – покидая хозяйскую клетку, вирионы уносят его «на своих плечах». Это просто верх паразитарного (или паразитического?) цинизма – мало того, что ограбили клетку, лишив ее честно накопленных ресурсов, мало того, что заставили работать на себя, так еще и оболочку утащили! Единственное, что нужно сделать вирусу, так это вставить в суперкапсид свои распознавательно-прикрепительные белки. Без них, конечно же, вирусу было бы спокойнее, потому что тогда он был бы полностью защищен от происков иммунной системы, но тогда бы он не смог найти клетку, а также найти на клетке нужный для прикрепления рецептор.

Все дело в рецепторах! Вирусу абсолютно безразлично, в какой именно клетке какого именно организма размножаться. Все клеточные организмы на нашей планеты произошли от одного предка – клетки-Праматери и потому их клетки имеют схожее строение и схожий обмен веществ. В любой клетке любой вирус найдет нужные ему ресурсы, потому что при всем разнообразии нуклеиновых кислот, белков, жиров и углеводов, их молекулы образованы из довольно ограниченного количества фрагментов-«кирпичиков», а вирусу именно «кирпичики» и нужны. Вирус же не отбирает у хозяйской клетки ее белки или ее нуклеиновые кислоты, а заставляет клетку собирать из фрагментов то, что ему требуется. Но белковые рецепторы у разных клеток разные, и у разных вирусов они тоже разные. Вот здесь условный ключ должен подходить к условному замку, и потому каждый вирус способен паразитировать только в определенных клетках, к «замкам» которых подходит его «ключ».