Андрей Сазонов - Коронавирус и другие инфекции: CoVарные реалии мировых эпидемий

Кроме чумы и оспы человечество с древних времен преследовали эпидемии и пандемии холеры, а в средневековой Европе вовсю свирепствовала проказа. И если эпидемии холеры не вызывают удивления, поскольку это заболевание распространяется быстро и является высоко контагиозным, то эпидемия проказы с точки зрения логики представляется невозможной.

Лепрапередается воздушно-капельным путем, но также может передаваться и контактно, через поврежденные кожные покровы. Воздушно-капельный путь передачи еще не гарантирует возникновения эпидемий. «Эпидемическое» заболевание должно быть высококонтагиозным, человеческий организм должен быть к нему восприимчивым, а возбудители должны обладать высокой скоростью деления. Но если у большинства бактерий промежуток между двумя делениями измеряется в минутах или в часах, то у обоих возбудителей лепры – микобактерии лепры и лепроматозной микобактерии – одно деление продолжается около 12 суток (суток!). Вдобавок лепра является малоконтагиозным заболеванием. Непродолжительного разового контакта для заражения лепрой недостаточно, нужно длительное тесное общение с больным. Инкубационный период – отрезок времени от момента заражения до проявления симптомов болезни и начала выделения возбудителя в окружающую среду – при лепре составляет в среднем от 4 до 6 лет. Для сравнения: при чуме инкубационный период составляет от 2 до 6 дней, в среднем 4 дня. Делайте выводы.

Но при всем этом по каким-то причинам, которые до сих пор остаются неясными, проказа в средневековой Европе распространялась такими темпами, которые иначе как бешеными и не назвать. Английский хронист монах-бенедиктинец Мэтью Пэрис писал в начале XIII века о 19 тысячах лепрозориев в Европе! Огромная цифра. И это с учетом того, что в лепрозориях содержались далеко не все больные проказой, многие после изгнания из общества бродяжничали. Изгнание из общества носило обязательный характер. Существовал даже особый литургический обряд ритуальных похорон больного проказой под названием separatio leprosorum – отделение прокаженного. После того как особый религиозный трибунал подтверждал факт наличия проказы, больного приводили в церковь, укладывали в гроб, служили заупокойную службу, а затем гроб относили на кладбище, опускали в могилу и сбрасывали на него немного земли, говоря при этом: «Ты не живой, для всех нас ты умер». Потом прокаженного вытаскивали из могилы и выдавали ему длинное одеяние с капюшоном. На одеяние могли нашиваться колокольчики, которые звенели при каждом движении, сигнализируя окружающим о том, что идет прокаженный. Колокольчики могли заменяться трещоткой, которую надо было держать в руках.

Есть гипотеза, объясняющая эпидемию проказы модой на беличий мех (белки тоже болеют проказой). Согласно другой версии, в интенсивном распространении проказы были виноваты многочисленные паломники. Третья версия связывает эпидемию проказы с крестовыми походами, участники которых заражались этой болезнью на Ближнем Востоке. В орден Святого Лазаря Иерусалим-ского, основанный крестоносцами в Палестине в 1098 году на базе лечебницы для прокаженных, принимались не только здоровые рыцари, но и те, что болели проказой.

Списывать эпидемию проказы на царившую в то время в Европе антисанитарию не очень правильно, причина не столько в санитарных условиях, сколько в том, что человеческий организм стал более восприимчивым к проказе или же возбудитель стал более агрессивным. Но со временем нарушенный баланс восстановился, и эпидемия пошла на спад, начиная с XV века количе-ство прокаженных стало уменьшаться. Примечательно, что нигде, кроме Западной Европы, ничего похожего на эпидемию проказы никогда не было. Во всяком случае до нас сведения о других эпидемиях не дошли.

Французский ученый Луи Пастер создал микробную теорию инфекционных заболеваний во второй половине XIX века [7] Понятие о микроорганизмах появилось еще в 1670 году, когда Антони ван Левенгук увидел мельчайшие существа в свой микроскоп. В 1695 году сообщения, которые Левенгук присылал в английское королевское научное общество, были изданы на латыни отдельной книгой под названием «Тайны природы, открытые Антонием Левенгуком при помощи микроскопов». Но к микробам относились как к мельчайшей форме жизни, никто и подумать не мог, что эти создания могут наносить вред человеческому организму. . Но понимание заразительности некоторых болезней пришло к человечеству гораздо раньше. Совсем несложно было заметить, что одни болезни не передаются от человека к человеку, а другие передаются, причем очень быстро. Это попытался объяснить отец медицины Гиппократ, создавший миазматическую теорию. Согласно этой теории, заразные болезни вызываются миазмами – летучими ядовитыми веществами, которые распространяются с воздухом и водой. По сути, миазматическая теория является не ошибочной, а, скорее, примитивной. Если заменить миазмы на микробы, то эта теория будет выглядеть вполне современно. Старинный костюм чумного доктора включал в себя маску с длинным птичьим клювом, в который вкладывались сушеные ароматические травы. Считалось, что проходя через травяной «фильтр» зловонный чумной воздух очищается от миазмов и становится безвредным. Как вы понимаете, чумной палочке эти ароматические травы были «до лампочки», но хотя бы дышать чумным докторам было приятнее, поскольку травы в какой-то мере смягчали смрад, которым сопровождалась эпидемия чумы.

Только в середине XIX века, незадолго до публикации революционных трудов Пастера, некоторые врачи начали задумываться о несостоятельности теории миазмов. Британский врач Джон Сноу одним из первых начал применять эфир и хлороформ для обезболивания и прославился тем, что обезболивал роды самой королевы Виктории. Когда Сноу начал работать с газообразными обезболивающими веществами (эфиром и хлороформом), он стал задумываться о том почему пары хлороформа усыпляют любого человека, а холерные миазмы поражают людей избирательно? По идее газообразным миазмам полагалось поражать всех подряд, но этого не происходило.

К Джону Сноу и его великим, без преувеличения, делам, мы скоро вернемся, а пока что давайте познакомимся с холерным вибрионом. Название «вибрион» интригует, не так ли? Далекие от биологии люди «по созвучию» считают вибрионы вирусами, но это неверно, потому что вибрионами называются изогнутые палочковидные бактерии, которые не образуют спор и обладают подвижностью благодаря наличию жгутиков.

Открывать возбудителя холеры ученым пришлось дважды. В 1854 году итальянский анатом Филиппо Пачини обнаружил в слизистой оболочке кишечника людей, умерших от холеры, а также в их кишечном содержимом множество палочковидных организмов, которые он счел возбудителями холеры. Сообщение Пачини было проигнорировано итальянскими врачами, которые оказались такими же ревностными сторонниками миазматической теории Гиппократа. В 1883 году немецкий микробиолог Роберт Кох повторно открыл холерный вибрион. Возможно, что врачебное сообщество отмахнулось бы и от доводов Коха, но к тому времени Луи Пастер успел произвести свою «микробную» революцию, которая положила конец господству теории миазмов.