Сью Блэк - Всё, что осталось. Записки патологоанатома и судебного антрополога [litres]

Меня пригласили, вместе с нашим ведущим судебным археологом, профессором Джоном Хантером, возглавить экскавацию, проводившуюся в целях поиска останков Рене и Эндрю Макреев. Съемки с воздуха, произведенные в 1976 году, позволили нам составить точное представление о топологии карьера на тот момент и выкопать землю так, чтобы полностью ее реконструировать. Когда это было сделано, мы начали обследовать участки возможного захоронения. Мы работали в тесном сотрудничестве с владельцами карьера: они предоставили рабочих и водителей, которые стали полноправными участниками нашей поисковой команды.

Карьер Далмагэрри – место глухое, к которому ведет только один огороженный проселок, отходящий от А9, где полиция выставила надежную охрану. Пресса немедленно всполошилась, а за ней и местные доброхоты, стремившиеся любым способом донести до нас свою версию событий. Некоторые, свято веря в то, что полиция скрывает ценные ведения – чего она, совершенно точно, не делала, – пытались давить на нас в попытке выяснить, что все-таки происходит. К счастью, дело было еще до появления дронов. Мы устроили пресс-конференцию, чтобы разъяснить людям, чего хотим добиться, и скрестили пальцы, чтобы общественность этим удовольствовалась и позволила нам работать спокойно. Забегая вперед, скажу, что раскопки настолько затянулись, что успели всем наскучить, и о нас благополучно забыли.

Начало работ повлекло за собой поток «почты из дурдома», как выражается Вив – писем от поклонников теории заговора и просто местных жителей, стремившихся внести свой вклад в расследование, которые свято верили, что именно их теории и фантазии наведут нас на нужный след и помогут раскрыть тайну. Я получала письма с указаниями копать в каком-нибудь конкретном месте: один из моих корреспондентов не поленился даже нарисовать гигантский желтый крест на дорожном полотне трассы А9, указывая, где якобы находятся останки. Мне сообщали, что в округе действует целая банда похитителей людей и педофилов, возглавляемая полицией – именно поэтому тела и не были обнаружены. Многие называли имена тех, кого всегда подозревали, и требовали немедленно начать раскопки у них на заднем дворе. Ну и, само собой, мне писали ясновидящие. Все, что я могу сказать – это что духи явно потешались над ними, поскольку ответ у каждого был свой. Я понимала, что большинство этих людей просто хотели помочь, но на практике их письма лишь отнимали у нас время, не давая никаких реальных зацепок.

За тридцать лет, прошедших с исчезновения Рене и Эндрю, карьер успели засыпать, выровнять и засадить деревьями. По нашим прикидкам, восстановление его до состояния 1970-х годов должно было занять не меньше месяца, и только потом мы могли начать размечать потенциально интересующие нас участки. Если бы их удалось обнаружить, нам потребовалось бы дополнительное время.

Первым делом предстояло спилить более 2000 деревьев, чтобы обнажить поверхностный слой почвы и разметить топографию карьера в том виде, какой он имел тридцать лет назад. Скорость, с которой деревья спилили, очистили от коры и увезли с площадки благодаря современному оборудованию, оказалась просто невероятной. Работа, на которую в прошлом ушло бы несколько недель, была выполнена за считаные дни. Некоторые деревья намеренно оставили по границам карьера, чтобы за ними можно было спрятаться от назойливых журналистов и любопытных местных жителей, рисковавших свернуть шею, свалившись вниз с трассы А9. Я была уверена, что, если Рене и Эндрю там, мы непременно их найдем, хотя, заявив об этом прессе, немедленно пожалела о своих словах. Я не собиралась будить в людях напрасные надежды. Если же нас ожидал провал, то, по крайней мере, мы бы убедились, что в карьере никаких улик нет.

Не исключалась возможность того, что карьер использовали как первичное место захоронения. Останки могли закопать там, а позднее извлечь и перевезти в другое, а потом и в третье место. Эта теория подтверждалась всеми имевшимися у следствия данными, за исключением замеченного запаха разложения. Места первичного захоронения обычно выбираются из-за их удобства и близости к месту преступления (в данном случае, вероятно, к сгоревшей машине). Они также обычно хорошо известны преступнику. Поскольку большинство убийств происходит незапланированно, убийцу сначала охватывает паника, и он пытается как можно скорей избавиться от тела и сопутствующих улик. Дальше, немного поразмыслив, он возвращается и перевозит останки в более безопасное место, подальше от места преступления. Поскольку в этот раз он успевает все обдумать, обнаружить место вторичного захоронения для следствия куда сложней, не говоря уже о третичном.

В следующие четыре недели мы перелопачивали 20 000 земли из карьера, координируя работу копателей и судебных археологов и антропологов, в поисках костей, обрывков одежды, деталей коляски и тому подобного – ведро за ведром. Археологи руководили копателями и осматривали поверхность земли после каждого взмаха лопаты, а антропологи тщательно просеивали каждую горсточку почвы. Мы работали в сушь, в дождь, в жару и холод, под градом и пронизывающим ветром – иногда все в один день.

Чего мы добились? Мы знали, что восстановили топологию карьера в точности в том виде, в каком он находился в 1976 году и ранее. Мы обнаружили предметы, это подтверждающие, в том числе пакетик от чипсов с солью и уксусом, на которых Джимми Сэвилл рекламировал соревнования в честь юбилея королевы. Мы знали, что если бы останки действительно находились там, мы бы их непременно нашли, поскольку при таком тщательном обследовании не пропускали даже косточки птиц и грызунов. Мы обнаружили потенциальный источник неприятного запаха: в карьер свозили содержимое из общественных туалетов, которое закопали, когда началось строительство трассы А9 в 1970-х.

Но мы не нашли Рене Макрей, не нашли Эндрю и не обнаружили никаких улик, относящихся к одному из них или к их исчезновению. Это стало тяжелым разочарованием для команды, которая, начиная такую масштабную операцию, возлагала на нее огромные надежды, но мы сделали все, что могли, и были уверены, что, где бы они сейчас не находились, в карьере Далмагэрри их точно нет.

Стоимость работ оценивалась приблизительно в 110 000 фунтов, что было бы совсем небольшой ценой, наткнись мы на останки Рене и Эндрю. Главный констебль приложил немало усилий, чтобы добиться разрешения на вскрытие карьера спустя тридцать лет после их исчезновения, но он стал бы настоящим героем, если бы там нашлись их тела. Лично я считаю, что это было мужественное и смелое решение, которое лишний раз продемонстрировало стремление полиции к раскрытию подобных дел, вне зависимости от срока давности.