Злой Медик - Медик. Хороший, плохой, злой

Но родители забрали дите и появились через несколько месяцев, когда ребенок уже был с терминальной стадией. Но вопрос доктора: «Где были?» – ответили, что ездили к Кашпировскому в Москву, но там большая очередь и они к нему не попали. Тут уже наш профессор не выдержал и сказал прямым текстом, что малыш умирает. А «мать» тут же потребовала усыпить его, чтобы не мучился. Вот тогда я, интерн, впервые услышала, как наш учитель матерится! Ребенка госпитализировали, конечно. Но утром он стал ангелом.

Имели удовольствие с маленькой дочерью просидеть в очереди два часа в приемном отделении.

«Ой, мам, а почему у врачей все костюмы цветные? Классно! А зачем эти столики на колесах?… Аа-а-а, понятно. А это что? А это зачем? …Мам, я хочу быть врачом!»

За это время мимо нас «проехали»: мужик на кресле с окровавленной синюшной ногой, вонючий бомж на каталке в состоянии шока, сумасшедшая бабуля с задранным подолом и прелестями старческих ягодиц и буйный дедок, связанный бинтами.

Потом дочь, разглядывая внутренности машины скорой помощи, задумчиво выдала:

– Нет, я не буду врачом. Это мерзко.

Работаю в поликлинике. Заходит бабулька ко мне в процедурный, а у нас постоянно работает кондиционер. Так как лето, жара, да и медикаменты должны храниться при определенной температуре.

Заходит и говорит:

– Выключайте ваш агрегат! Я заболею и умру!

Я отвечаю:

– У нас лекарства должны храниться при определенной температуре, да и на улице жара 30 градусов, а мне тут целый день нужно находиться.

Проходим на укол, и бабулька продолжает:

– Бог говорил: «Возлюби ближнего своего как самого себя!»

Я молчу.

Бабулька:

– Вы что, не верите в Бога?

Я молчу.

Бабулька выбегает на коридор с криками:

– Лю-ю-юди! Тут не верят в Бога!

Такие вот мы, медики, безбожники.

Работал я как-то на скорой, звонит мне жена и говорит:

– Приезжай быстрее! Наша кошка иголку проглотила!

Оформляю вызов, приезжаю домой, и правда. Жена вышивала крестиком, а кошка давай играть с ниткой, на конце которой была иголка. Ну и проглотила. Иголка застряла в глотке. Острый конец во рту виден, но достать не дает, царапается. Пришлось давать наркоз бедной животинке, благо раньше с релашкой таких заморочек не было – две ампулы реланиума ее свалили. Иглу благополучно достал. Бедное животное от наркоза два дня еще отходило. Ходила шатаясь и промахивалась мимо стула, когда хотела запрыгнуть.

Вот такой был мой первый самостоятельный наркоз.

Анестезиолог-реаниматолог.

У нас в районную больницу привезли мужика с перерезанным горлом и ампутацией детородных приспособлений. А дело было так: мужик по пьяни приревновал жену, взял охотничий нож, собрал свое хозяйство в кулак и резанул под корень. Затем со словами: «На, собака, ешь!» – выкинул во двор все, что отрезал. Потом полоснул себя по горлу, чтобы покончить счеты с жизнью.

Но выжил и даже, выписавшись, продолжал жить с женой и детьми.

А причиндалы во дворе так и не нашли…

Можно сколько угодно говорить о призвании, о высоком долге, о чести носить белый халат. Можно называть себя элитой и самому получать от этого удовольствие. Можно получать дикое моральное удовлетворение от работы. Нельзя и отрицать одну простую вещь – кому знаком график «сутки через сутки», а то и «через ночь»? Многим. Пусть не постоянно, пусть на время, когда кто-то болеет/в отпуске. Этот график превращает в животное. Где-то уровень неандертальца. Поел – радость. Поспал – радость. Поел, поспал, переспал и все это в один день – вершина наслаждения. Мозг не требует культуры, он не требует ничего. Что-то читать, да еще то, во что надо вникать, повышать свой уровень знаний – невозможно. Мозг не хочет, он хочет первичных потребностей, да побольше. А говорят о непрерывном обучении, о том, что надо повышать квалификацию – в таких условиях это очень трудно. И я себя периодически сравниваю с гипотетическим троешником в ПТУ, который работает сантехником – порой неизвестно, кто больше развивается в культурно-интеллектуальном плане.

Работает со мной реаниматологом батюшка. Впервые повстречалась с ним еще во время ординатуры. Отличный реаниматолог. Уж не знаю, как он совмещает сан и работу в реанимации, но по выходным и отпускам он всегда в церкви. Впрочем, коллеги это не афишируют, как и он сам – узнала случайно. В больнице – ни слова о боге от него не услышала, кроме общепринятых крылатых фраз. Ну, постную пищу употребляет. Ну, борода есть. Полгода ждала, когда он начнет в отделении кадилом размахивать и больных святой водой опаивать. За 3,5 года совместной работы так и не начал. Просто человек адекватный и как врач хороший. А чем он занимается в свободное время – его дело, главное, никому мозг не выносит.

Но видели бы вы лица его прихожан, когда они приходят со 101 иконой к родственнику в реанимацию и требованием эти иконы везде развесить и получают… отказ. Аж от самого батюшки!

И что он делает в столь сатанинском месте, как реанимация, раз известно, что лечат не врачи, а бог.

Вызов в приемный. Колотое ранение в грудную клетку слева. Спускаюсь. На каталке лежит трупообразный дедок. В сознании, адекватный, АД 100/60. Слева на грудной клетке под соском несколько салфеток, фиксированных пластырем, пропитаны серозной жидкостью, без следов крови. Под ними аккуратная ранка 1,5–2 сантиметра с ровными краями в VIII межреберье по переднеподмышечной линии. Со слов пациента, ощутил нехватку воздуха, взял кухонный нож и «спустил воду». Положили в хирургию. Дали объяснения сотрудникам полиции. Дренажную трубку завели прямо в криминальную рану. Пациент доволен, все рады.

Гемоглобин 25г/л. Онкопроцесс выявлен на четвертой стадии, три месяца назад. Центральный рак легкого. До этого дедулю упорно лечили от бронхита.

При всей очевидности исхода мы очень хотели, чтобы он выжил в эту госпитализацию. Уж очень мастерский разрез вышел. Но через 8 часов тело ушло в морг.

На вскрытии метастазы везде, даже в сердце. А раневой канал – хоть в учебник.

Единственный случай, когда меня не взбесило самолечение…

Повод «голова болит». Открывает дверь интеллигентного вида дядечка:

– К кому врача вызывали? – спрашиваю.

Дядька говорит:

– Ну, наверное, ко мне жена вызывала, голова побаливает.

Давление ему померил, оказалось чутка повышенное. Сел за стол на кухне писать карточку. Сижу, пишу. Боковым зрением вижу на стене над своей тенью какую-то другую непонятную тень. Резко оборачиваюсь и вижу, что этот дядечка замахнулся топором. Чудом успел схватить его за руку, выбить топор и скрутить.