Наталья Бехтерева - Здоровый и больной мозг человека

Если вы сравните то, что делается в мозгу при очень сложной задаче на творчество, когда нужно построить рассказ из чуждых друг другу слов, слов разного семантического поля, с более простой (но все же не очень простой) задачей составления рассказа из близких по смыслу слов (слов одного семантического поля), то окажется, что эта дифференцирующая ситуация выявляет активность правого полушария.

Что интересного можно увидеть здесь в самое ближайшее время? Мы полагаем, что при творческой деятельности детектор ошибок (левое полушарие) должен отключаться, чтобы не мешать творчеству, хотя ему неплохо было бы проверить творчество на практический результат. Мы хотим посмотреть и уже видим все более сложную деятельность. Нам интересно, в каких условиях мозг дойдет до предела своих творческих возможностей и что ему может помочь. Но перед нами стоит задача, которую нам, вероятно, не удастся решить, потому что нет еще такого томографа, который позволял бы увидеть не только то, какая область мозга активируется при том или ином задании, а еще и посмотреть, что же в этой области происходит, получить из нее показания, которые мы раньше регистрировали с помощью электродов. То есть импульсную активность. Показать ее перестройки, то есть исследовать мозговые формы мыслительной деятельности. Конечно, если выявить зоны с помощью томографа и вставить в них электроды, можно что-то измерить, но хотелось бы посмотреть перестройку импульсных активностей. Если речь идет о фразе, то хотелось бы регистрировать не только то, плохая или хорошая в ней семантика или грамматика, а расшифровать сам мыслительный ход.

С электродами дело обстоит так: они все реже и реже используются для лечения, поскольку появляются все новые и новые лекарства. Электроды остались только при эпилепсии. Даже если бы мы могли вживить в мозг много электродов, все равно во все участки мозга мы электроды вставить не в состоянии, они тонюсенькие, а мозг все-таки – 1,5–2 кг вещества. Значит, в полной мере нельзя и регистрировать то, что происходит в мозгу с помощью электродов и с помощью ПЭТ.

Нужен новый прибор. Физики будущего, пожалуйста, создайте!

– Наталья Петровна, что бы вы нам могли посоветовать, чтобы лучше запоминать?

– Очень хорошо, что вы задаете этот вопрос не в моем возрасте, а в вашем. Надо стараться как можно меньше пользоваться записями и как можно больше запоминать. Бытует мнение, что когда вы идете к начальнику, например, неплохо бы составить на бумаге планчик, о чем с ним надо говорить. Так вот, плохо. Лучше держать это в голове. У всех есть записные книжки (у меня тоже есть), но все, что там написано, неплохо помнить наизусть. Моя сотрудница может подтвердить, что я в этом плане работаю как справочная. И это позволило мне связанно рассказать вам историю работы с живым человеческим мозгом.

– Как отдохнуть, если устал думать?

– Вы это очень хорошо знаете. Изменить деятельность. Лучше умственную на физическую, но можно умственную на другую умственную. Конечно, можно и просто сделать перерыв в мыслительной деятельности.

– Возможно ли с помощью электродов вызывать в мозгу зрительные образы?

– Простые зрительные образы, такие как свет – темнота можно вызвать и без вживления электродов непосредственно в мозг. Достаточно приложить электроды к коже. А если нужно вызвать сложный зрительный образ, то лучше этого не делать. Я борюсь против этого направления – вживления электродов в затылочную область для того, чтобы воспроизводить события реального мира с помощью раздражения серого вещества. Это может сильно повредить вещество мозга.

– Что такое сотрясение мозга и чем оно чревато?

– Сотрясение мозга бывает различной степени тяжести. Как правило, именно сотрясение мозга проходит, не оставляя никаких неприятностей в организме. Мозг как бы сидит на стволовых отделах, которые представляют собой нечто вроде стержня. При сотрясении стволовые отделы мозга меняют свое расположение по отношению к полушариям мозга. Если при этом возникли серьезные кровоизлияния, тогда состояние будет более тяжелым. Но все-таки это не самое страшное повреждение мозга.

– Как вы считаете, ребенка левшу надо ли переучивать на правшу?

– По этому поводу существует много разногласий. Я бы не стала. Правда, переучивание приводит к тому, что человек может пользоваться и правой, и левой рукой одинаково, но можно этого и не делать. Однако если вы это сделаете, тоже ничего страшного не будет.

– Правда ли, что в 1928 году академик Бехтерев осматривал Сталина и поставил диагноз паранойя?

– Понимаете, все делалось таким образом. В одной газете напечатали такую вот «красивую» историю, что Владимир Михайлович Бехтерев был у Сталина, осмотрел его, вышел и сказал: «Паранойя». Потом его пригласили в буфет, где и отравили. Дело в том, что мои родители были живы, когда умер Владимир Михайлович, и, в общем, примерно представляли себе, почему он умер. Но представить себе, что Владимир Михайлович Бехтерев, в первую очередь врач, выйдя от больного, публично сказал такие слова, мы не можем.

– Какие участки мозга отвечают за интроспекцию и рефлексию? Насколько адекватными можно считать попытки мозга объяснить собственные функции?

– Второй вопрос – очень хороший. Вроде бы нельзя с помощью мозга изучать мозг. Но все-таки, до известной степени, можно. А вот насчет рефлексии и интроспекции еще посмотрим. Еще не знаем.

– В настоящее время очень актуальна проблема наркомании. Я знаю, что Ю. И. Поляков в вашем институте занимается этими проблемами. Как мне известно, он производит криодеструкцию (разрушение клеток с помощью замораживания) в лобной части в центр наслаждений. Не бывает ли при этой операции, в связи с тем что существуют ассоциативные связи, разрушения зон, находящихся в центре?

–

Во-первых, центра наслаждения нет. Всю историю с лечением наркоманов начали Святослав Медведев и Андрей Аничков, а Поляков просто возглавляет это отделение. До этого, на протяжении многих лет работы с нами, Андрей Аничков разработал идеальный стереотаксический аппарат. То есть аппарат, чтобы попасть только в данную зону, а никак не в соседнюю. Это лучший в мире стереотаксический аппарат. Попадание совершенное, у нас это не проблема. Очень важно, что можно начинать лечение только при таком идеальном аппарате. Но дело не в аппарате. В передней поясной извилине много чего есть. Там не только зона наслаждения, там, между прочим, и детекция ошибок, и еще много чего другого. Таким образом, выключая участок в поясной извилине, можно много чего выключить, но участок, который нужно выключить, – маленький. Не только наше, но и международное наблюдение показывает, что если выключить этот участок, то человек не теряет умственных способностей. Вообще, интересно прицельнее посмотреть, что человек теряет при этой операции. Может оказаться, что у наркоманов эта зона настолько больна, что от ее выключения становится только лучше. Это одна сторона вопроса. Теперь вторая сторона: какой процент получается хороших результатов. Сейчас это 60 процентов с чем-то. Традиционная наркология дает где-то около 6 процентов. Наркологи сейчас очень ополчились на нашу операцию, и поэтому я думаю, что чем осторожнее мы будем в этом методе продвигаться, тем лучше. Но операции эти проводятся исключительно по желанию не только родителей, но и самого пациента. Если желания пациента нет, все бессмысленно.