Аланна Коллен - 10% Human. Как микробы управляют людьми

Изменения личности — не единственное проявление токсоплазмоза у людей. После заражения им и у мужчин, и у женщин заметно замедляются нервные реакции, им становится труднее сосредоточиться. Такие симптомы не кажутся катастрофичными в условиях лабораторных опытов, однако в реальной жизни они чреваты опасными последствиями. Группа исследователей из Карлова университета подсчитала количество зараженных токсоплазмозом среди 150 виновников автомобильных катастроф, госпитализированных в Праге, а затем проверила на наличие токсоплазмы других людей, не виновных в дорожных авариях. Ученые пришли к выводу, что инфицированные в три раза чаще становятся виновниками ДТП. Похожее исследование, проведенное в Турции, показало, что среди водителей, попавших в аварию, количество больных токсоплазмозом в четыре раза превышает средние показатели.

В отличие от крыс человек, становясь для токсоплазмы организмом-хозяином, прекращает жизненный цикл паразита, поскольку наши шансы быть съеденными рысью, мягко говоря, невелики. Но возможно, что (в силу остаточного действия эволюционной истории, то есть потому, что когда-то давно шансы погибнуть от клыков кошачьих были столь же вероятны, как сегодня — шансы погибнуть в ДТП), этот маленький паразит способен подчинять себе личность человека, меняя его поведение. Согласно другому объяснению, изначально паразит не выбирал своей целью человека, однако тот механизм, который токсоплазма выработала для переселения из крыс в кошек, просто воздействует на мозг человека точно так же, как и на мозг грызуна. В любом случае этого достаточно, чтобы задуматься: а не поселилось ли в нашем организме это маленькое вредное создание? Уж не оно ли виновато в некоторых наших неприятностях?

Кроме описанных выше, почти забавных изменений в поведении, которые способна вызвать токсоплазма, заражение этим паразитом чревато и гораздо более мрачными последствиями. Еще в 1896 году в журнале Scientific American вышла статья под названием «Безумие вызывают микробы?» ( Is Insanity Due to a Microbe? ). В ту пору само представление о том, что микробы способны вызывать заболевания, еще было новостью, и, естественно, эту идею пытались внедрить и в психиатрию. Врачи из больницы в штате Нью-Йорк в порядке эксперимента впрыснули кроликам спинномозговую жидкость, взятую у больных шизофренией, после чего кролики заболели. В статье авторы эксперимента делились догадками и сомнениями: а что, если в организме душевнобольных людей присутствуют какие-то особые микробы?

Хотя этому мини-эксперименту недоставало научной строгости, он вызвал волну интереса к микробам как возможной причине психических заболеваний. Несмотря на перспективность этой идеи, в последующие десятилетия ее безжалостно отбросили, отдав предпочтение теории психоанализа Зигмунда Фрейда. Вместо физиологических причин неврологических нарушений Фрейд выдвинул на первый план причины эмоциональные, которые, по его мнению, следовало искать в детских впечатлениях. Теория пользовалась успехом вплоть до тех пор, пока не выяснилось, что литий — гораздо более эффективное средство против маниакально-депрессивных состояний, чем беседы с психоаналитиком.

В первой половине ХХ века постепенно становилось понятно, что едва ли не все болезни вызываются микробами, но по-прежнему считалось, что воздействие микробов никак не распространяется на специфические заболевания мозга. Мы прекрасно понимаем, что бесполезно вести беседы, например, с больными почками, уговаривая их не барахлить, или с сердцем, прося его не останавливаться, — и просто поразительно, сколько усилий ушло на попытки излечить мозг от разных заболеваний одними только разговорами! Когда выходит из строя любой другой орган, мы сразу начинаем искать внешние причины, но когда сбои в работе дает ум — то есть мозг, — мы почему-то взваливаем всю вину на самого человека, на его родителей или на неправильный образ жизни.

Мозг — вероятно, в силу его особой роли в нашем самосознании и ощущении свободы воли, — не привлекал к себе внимания микробиологов вплоть до конца ХХ века. На рубеже столетий ученые обнаружили связь ряда микробов с психическими заболеваниями, но, перебрав множество подозреваемых, виновником многих болезней признали токсоплазму. Когда люди впервые заражаются этим паразитом, у них изредка появляются психиатрические симптомы вроде бреда или галлюцинаций, что может приводить к неверной постановке начального диагноза — шизофрении. Действительно, среди больных шизофренией токсоплазмоз наблюдается в три раза чаще, чем среди населения в целом, — и это, пожалуй, гораздо более значимая закономерность, чем любые из выявленных генетических связей.

Шизофреники — не единственные пациенты с психическими расстройствами, у которых часто обнаруживается токсоплазмоз. Оказалось, что он регулярно встречается также у людей, страдающих обсессивно-компульсивными расстройствами (ОКР), синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и синдромом Туретта; все перечисленные заболевания особенно распространились за последние несколько десятилетий. Старая забытая гипотеза о микробном происхождении психических расстройств вновь оказалась в центре внимания — но уже в другом ракурсе. Что, если не назначать виновными известных врагов вроде токсоплазмы, а проверить, не причастны ли к смутам внутри организма наши собственные, «родные» микробы?

Если бактерии действительно способны влиять на поведение своего хозяина, значит ли это, что пересадка чужой кишечной микрофлоры может вызвать изменения в личности реципиента — точно так же, как пересадка кишечных микробов тучных мышей худым заставляет последних толстеть? Конечно, мыши не могут отвечать на вопросы психологов, однако различным линиям мышей свойственны разные типы поведения — точно так же, как разным породам кошек и собак. Например, хорошо известно, что мыши одной лабораторной породы, BALB, отличаются робостью и нерешительностью, являя собой полную противоположность самоуверенным стадным мышам так называемой швейцарской породы. Именно эти мыши, различающиеся между собой так же заметно, как толстые и худые, и были выбраны как наиболее перспективные для эксперимента по «обмену характерами», проведенного в 2011 году.

Группа ученых из Университета Макмастера в Онтарио (Канада) выяснила, что если изменить состав кишечной микрофлоры у мышей при помощи антибиотиков, то они будут испытывать меньше тревоги при смене обстановки. Это навело исследователей на мысль: что, если передать невозмутимым мышам швейцарской породы тревожность от мышей породы BALB, пересадив им кишечных микробов? Они сделали мышам обеих пород перекрестные прививки, а потом устроили простое испытание. Ученые посадили мышей на возвышение внутри коробки и стали ждать, когда те наберутся смелости, слезут и начнут изучать обстановку. Оказалось, что швейцарские мыши, всегда смелые и решительные, после пересадки микробов, пересаженных от трусливых мышей колебались, прежде чем спуститься, в три раза дольше, чем делали это, когда имели лишь собственных микробов. И наоборот, боязливые мыши породы BALB, получив микрофлору смелых швейцарских мышей, становились куда храбрее и спускались с возвышения быстрее обычного.