Александр Мясников - Пора лечиться правильно. Медицинская энциклопедия

Впрочем, повышение уровня мочевой кислоты еще не означает заболевание подагрой. Для того чтобы поставить диагноз, по-хорошему нужно исследовать под микроскопом суставную жидкость или содержимое тофуса. Только никто этого, к сожалению, не делает, больше ориентируются на симптомы.

Диета при подагре одна из самых строгих. Я всегда с содроганием приступаю к разговору с пациентами на эту тему. Проще сказать, что можно есть, чем быстро перечислить то, что нельзя. Тем не менее знакомьтесь.

Изменение питания пойдет на пользу любому человеку с повышенным уровнем мочевой кислоты, а лекарственное лечение нужно только в том случае, если установлен диагноз подагры. При обострении болезни используют традиционные противовоспалительные препараты (диклофенак, ибупрофен, целекоксиб и т. д.) или колхицин, а вот после стихания приступа нужно постоянно принимать аллопуринол , причем дозы должны быть такими, чтобы уровень мочевой кислоты все время был ниже 360 мкмоль/л. Прерывать лечение нельзя, иначе болезнь вернется.

Время от времени многих людей посещает мысль: а не провериться ли мне на наличие злокачественных опухолей? А тут и реклама лаборатории, расположенной в доме по соседству, ненавязчиво предлагает полную диагностику, в том числе на наличие раковых опухолей. Заманчиво же, сдал кровь и получил ответ: здоров и живи спокойно.

Что такое онкомаркеры? Это различные белки, которые вырабатываются раковыми клетками. Всего на сегодняшний день в медицине используется полтора-два десятка разных онкомаркеров.

Но не все так просто. Дело в том, что небольшое количество этих белков вырабатывается и у здорового человека, другими словами, эти анализы имеют невысокую специфичность.

Определение онкомаркеров в современной медицине проводят главным образом не для того, чтобы выявить рак на ранней стадии, а для того, чтобы оценить эффективность лечения при уже установленном диагнозе (уровень маркеров на фоне терапии должен снижаться) или чтобы своевременно заподозрить рецидив или метастазирование опухоли после лечения.

Еще раз повторю, просто так в качестве диспансеризации определять уровень онкомаркеров нельзя. Они могут в небольших количествах повышаться при различных неспецифических воспалительных заболеваниях, при доброкачественных опухолях, при беременности, после простуды, а иногда и в норме.

А теперь представьте себе, что вы не послушались меня и сдали эти анализы, результат пришел положительный. А потом длительные дорогостоящие обследования и… ничего. Сколько седых волос у вас прибавится?

Здоровому человеку не надо сдавать анализы на онкомаркеры на всякий случай. Вреда от такой диагностики может быть гораздо больше, чем пользы.

К сожалению, скрининг онкологических заболеваний не так прост, как кажется. Он включает в себя регулярный осмотр молочных желез и маммографию, профилактические осмотры гинекологом с выполнением мазка по Папаниколау (пап-тест, скрининг рака шейки матки), колоноскопии один раз в 5 лет после 50 лет.

Единственным исключением до недавнего времени был анализ на специфический антиген простаты (PSA). Регулярное определение ПСА рекомендовали всем мужчинам старше 50 лет. Если уровень ПСА был повышен, то начинали поиск рака предстательной железы — проводили урологическое обследование, ультразвуковое исследование, биопсию простаты. Иногда действительно находили ранний рак, оперировали, проводили химиотерапию.

Однако не так давно ученые подсчитали, что раннее выявление рака предстательной железы совершенно не влияет на продолжительность жизни. Как же так? Ведь теоретически мы прекрасно понимаем, что раннее выявление рака — это всегда хорошо. А вот, оказывается, не всегда. Дело в том, что рак предстательной железы относится к довольно благоприятно протекающим ракам и имеет хороший прогноз даже при не самом раннем выявлении. А ранняя диагностика, как оказалось, приводит к преждевременной операции и подчас к ухудшению качества жизни за счет недержания мочи, эректильной дисфункции, иногда необходимости установки цистостомы.

Поэтому определение ПСА в качестве массового скрининга уходит в прошлое. Даже в последней российской программе диспансеризации определение простато-специфического антигена уже не рекомендуется всем подряд.

Каждое исследование должно быть строго обосновано. Ну а наука не стоит на месте.

В этой главе будет очень много кавычек.

Сотня страниц книги у нас с вами ушла только на то, чтобы обсудить несколько десятков основных анализов, которые используют для диагностики самых частых заболеваний. Анализов много, информации много, анализировать ее непросто. И тут вам на глаза попадается газетка из тех, что бесплатно раздают в метро, с броским заголовком «ОБСЛЕДОВАНИЕ ВСЕГО ОРГАНИЗМА за 1 час». И вы, забыв напрочь про здравый смысл и, как обычно, слепо веря любому печатному слову, со всех ног бежите по указанному адресу, где в полуподвальном помещении вас ожидают вежливые молодые люди. Они начинают неторопливо излагать вам сущность метода, который вам предстоит опробовать на себе. Вы понимаете только обрывки умных слов, как правило, там звучат корни био-, энерго-, квантово-, резонанс- и тому подобные звучно-научные словосочетания. Вам расскажут, что этот прибор разрабатывали «для космоса», «для спецслужб», «для Кремля» и только благодаря счастливой случайности и только сегодня у вас есть уникальная возможность… Ну что ж, и вас только что обманули.

Запомните, не существует ни одного метода диагностики, который позволил бы получить исчерпывающее представление о состоянии организма. Равно как не существует и универсального метода лечения от всех болезней. Универсальность — это еще одна визитная карточка жуликов.

Ну как же можно быть такими доверчивыми? Я понимаю, что очень хочется верить в чудо, особенно в ситуации, когда с официальной медициной не все выходит гладко. Но должен же в мозгах быть какой-то стоп-кран, который срабатывает в «аварийной ситуации»!

В конце 90-х — начале 2000-х гг. по городу было расклеено много объявлений «Подработка врачам». Студентов старших курсов мединститутов и молодых врачей приглашали подработать в «диагностические центры». Я не удержался однажды и пошел выяснять, как может вчерашний выпускник медицинского вуза поправить свое материальное положение. В комнатке, где мне предлагали трудиться, стояли стол и два стула. На столе простенький компьютер и металлическая коробочка с тумблером, двумя лампочками и четырьмя электродами, которые нужно было прикреплять к пациенту. В компьютере не менее простенькая программа, куда надо было внести данные о «пациенте»: пол, возраст, рост, вес и основные жалобы. Потом лампочка начинала мигать, через несколько минут программа «выдавала диагноз» — распечатанную картиночку из анатомического атласа с треугольничками, кружочками и квадратиками и список «предполагаемых диагнозов». Мне тогда это показалось весьма подозрительным, и связываться с этой конторой я не стал. Потом уже, несколько лет спустя, я узнал, что той компьютерной программой было простое дешевое приложение, которых сейчас море в Интернете, работающих по принципу «поставь себе диагноз сам» на основании твоих данных и типичных симптомов, а ящичек был просто пустой коробкой, и электроды вели «в никуда». Потом, когда я уже начал вести собственный прием, пациенты с такими «заключениями» биорезонансной диагностики приходили еще очень долго. Я узнавал эти распечатки с порога.