Ада Коротенко - Советская психиатрия

Как правило, пострадавшие привлекались к уголовной ответственности по ст. ст. 54–10, 62, 125, 187, 190 1, 196 1УК УССР. Им инкриминировались антисоветская пропаганда, клевета на советский государственный строй, изготовление и распространение запрещенной литературы, листовок, намерение эмигрировать, поиски родственников за границей, измена Родине, попытка перехода границы, акции протеста, религиозная пропаганда. В некоторых случаях уголовное дело не возбуждалось, на экспертизу в психиатрическую больницу героев нашей книги направляли как свидетелей по делу. Практиковалось также неправомерное применение ст. 206 УК УССР, и по сфабрикованному обвинению в хулиганстве пострадавших привлекали к уголовной ответственности (после отказа принимать участие в выборах и голосовать за единственного кандидата, либо за попытку опубликовать в газете критическую статью и т. д.).

Так, Я.В.И.окончил среднюю школу с хорошим аттестатом, получил специальность электротехника и работал на заводе. Полностью отслужил двухлетний армейский срок — механиком в частях ПВО. После демобилизации работал в конструкторском бюро настройщиком электронной аппаратуры. В 22 года поступил на заочное отделение географического факультета Киевского университета, успел окончить три курса, много читал, любил классическую музыку. Так как надо было содержать семью, менял места работы с целью повышения заработка: работал звукооператором в театральном институте, инженером в Доме кино, электриком в цирке. Отношения с женой были теплые, отличался спокойным уравновешенным характером. В 1979 г. попытался выехать за рубеж, за что был исключен из комсомола и уволен с работы. Не зная, что в 1979 г. его уже отчислили из университета, он, получив вызов на экзаменационную сессию, представил его на работу, и получил денежное пособие. Его привлекли к уголовной ответственности, обвинив по ст. 194 УК УССР в представлении подложного документа для получения оплачиваемого отпуска.

Во время следствия он сообщил, что не знал об отчислении из университета. Ввиду того, что политическая статья ему не инкриминировалась, Я. был направлен в Киевскую стационарную судебно-психиатрическую экспертизу. За время полуторамесячного пребывания в судебном отделении никаких отклонений со стороны психики у него выявлено не было. Держался он с чувством собственного достоинства, корректно. Виновным себя не считал. О себе рассказывал сдержанно. Психолого-психиатрическое обследование не выявило у Я. психического заболевания, и он был признан психически здоровым и вменяемым в отношении инкриминируемых ему деяний. Находился в местах лишения свободы два года. После освобождения закончить образование не смог. Так как на работу по специальности его брать отказывались, работал транспортировщиком на книжной фабрике, рабочим в совхозе, на чайной фабрике в Грузии. 6 января 1983 г. был повторно привлечен к уголовной ответственности по обвинению (ст. 62 ч. I УК УССР) в том, что еще до первой судимости, «на протяжении 1975–1982 гг., с целью подрыва и ослабления советской власти, систематически проводил антисоветскую агитацию и пропаганду путем изготовления, хранения и распространения документов, содержащих клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй» (дело № 2 — с/83, 1983 г., приговор л. 11). Копия приговора получена у первой жены пострадавшего. По-видимому, при фабрикации первого уголовного дела в 1980 г. не было собрано достаточно доказательств относительно политических взглядов Я., и его обвинили в получении отпуска по подложному документу. Именно поэтому судебно-следственные органы ограничились Киевской судебно-психиатрической экспертизой, и Я. «повезло»: его не направили в Институт им. Сербского. В 1982 г. были получены более подробные сведения о его политических взглядах, в частности о том, что еще с 15-летнего возраста он начал слушать зарубежные радиостанции («Голос Америки», «Би- Би-Си» и др.), в спорах с одноклассниками ссылался на факты, освещаемые этими радиостанциями, уже в 1977 г. говорил о своем желании уехать в какую-либо капиталистическую страну, читал сам и давал читать знакомым зарубежные журналы. В беседах с однокурсниками приравнивал советский государственный строй к фашистскому, говорил о несоблюдении конституционных прав граждан, преследовании инакомыслящих, эксплуатации трудящихся, неправильной оплате труда, о государственной политике дезинформирования мирового общественного мнения, о подавлении демократии и т. д. и т. д. Получив отказ в выезде за границу вместе с родителями жены, продолжал слушать зарубежные радиостанции, читать нелегальную литературу («Информационный бюллетень свободного межпрофессионального объединения трудящихся», 1981 г.).

Можно еще долго описывать все «незаконные и преступные действия» Я. В нашем распоряжении имелись приговор 1983 г. и два акта судебно-психиатрической экспертизы, полученные от первой жены пострадавшего. Кроме того, Коротенко А.И. была лично знакома с супругами Я., которые в настоящее время живут в США. Такие, как Я., конечно, в какой-то степени расшатывали тоталитарную систему. Еще юношей Я. безусловно отличался незаурядностью, пытливым умом, позволял себе смелость иметь собственные убеждения, принципы, взгляды и отстаивать их. Следует отметить анекдотичность предъявленного ему обвинения: дескать, ни в школе, ни в институте ни с кем особенно не дружил (впоследствии именно его соученики, с которыми он «не дружил», дали о нем показания, приведшие к осуждению), «увлекался прослушиванием концертов различных зарубежных оркестров и ансамблей».

Как уже было сказано, Я. повезло. Ему не пришлось пройти через психиатрическую больницу. Во время первой судимости ему сфабриковали обвинение без политической статьи. Поэтому в 1983 г. его повторно направили на Киевскую судебно-психиатрическую экспертную комиссию, которая подтвердила заключение предыдущей экспертизы и признала его психически здоровым.

Следует отметить, что среди тех, кого мы интервьюировали, это единственный случай, когда диссидент был признан абсолютно психически здоровым. Однако неизвестно, как сложилась бы судьба Я., если бы его привлекли к ответственности в 70-е годы, при первой судимости обвинили сразу по политической статье и, как всех остальных диссидентов, направили на экспертизу в Институт им. Сербского. Кроме того, ко времени привлечения Я.к уголовной ответственности общественные деятели, ученые, врачи разных континентов выступали против происходящего в СССР злоупотребления психиатрией в политических целях. И, наконец, в 1976 г. видные психиатры и психологи США после освидетельствования генерала Григоренко признали его психически здоровым. Поэтому Я.не пришлось пройти по психиатрическому этапу.