Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Но он был всего лишь экспертом. Что мог он знать? Для меня вопрос заключался не в том, кому верить, а в том, о чем нужно было задуматься два десятилетия назад, когда Уэйкфилд выступал в атриуме. Например, кем был этот парень, чтобы бросить вызов безопасности детей? Кто он такой? Чего он хотел? Он точно не был врачом, ученым. Исследователь за исследователем выстраивались в очередь, чтобы показать на Уэйкфилда пальцем после того, как я его пригвоздил. «Это был позор, – говорит один из его бывших членов команды, который работал вместе с Ником Чедвиком в лаборатории на десятом этаже. – Я думаю, он прочитал о кори в учебнике за день до исследования. В науке так не поступают».

Другие ученые пытались помочь ему, но их усилия были отвергнуты. Всемирно известный специалист по вирусу кори, патоморфолог с большим опытом оценки детских биопсий и врач мирового класса по воспалительным заболеваниям кишечника – все они заявили, что пытались наладить контакт с Уэйкфилдом, который проваливался после советов, которые ему не понравились. «Я сделал для него пару тестов на фекальный кальпротектин, – прислал мне сообщение профессор гастроэнтерологии. – Затем он сформулировал свою гипотезу, в которой центральным механизмом повреждения была вызванная вакциной повышенная проницаемость кишечника, ведущая к абсорбции нейротоксинов, влияющих на мозг. Он подписал эту чепуху моим именем, и я попытался ее поправить, но, поскольку это противоречило его вере, он не обратил на это внимания и опубликовал статью, убрав мое имя. Теперь он богат, знаменит и живет с сексуальной богиней».

Вирусолог сказал мне, что ему было поручено провести экспертную оценку статьи J Med Virol , которая положила начало всей истории с корью.

– Это навсегда запечатлелось в моей памяти, – говорит он 23 года спустя, объясняя, что попросил специалиста по электронной микроскопии в своей лаборатории оценить снимки Уэйкфилда. – Мой человек сказал, что это микрофиламенты, нормальный компонент клеток. То что Уэйкфилд назвал Т-клеткой, которая ест что-то еще, тоже не соответствовало описанию.

Бесчисленные источники сообщали мне, что Уэйкфилд болезненно реагировал на сомнения и опровержения. И не менее трех (возможно, четырех) человек рассказали о впечатляющем инциденте во время дискуссии по диссертации на степень магистра. Несмотря на обычно величественное поведение, он был настолько потрясен полученными вопросами, что «вышел» или «выбежал» (есть разные версии), и поэтому не смог получить квалификацию.

– Он считал, что экзаменаторы были невежественны и не понимали, что он делал, – рассказал мне один профессор за обедом. – Так вот, за 40 лет я никогда не слышал о ком-либо, кто бы выбежал с опроса.

В этом инциденте, в стрессовой ситуации, характер Уэйкфилда раскрылся в полной мере. Но вспомним про следы испорченной репутации и карьеры среди тех, кто повелся на его харизму.

Рой Паундер, его наставник, и Ари Цукерман, декан (оба отказались говорить со мной), потеряли возможность получить рыцарское звание (и, таким образом, славное prénommai «профессор сэр») после скандала Royal Free . Первый баллотировался на пост президента Королевской коллегии врачей, и проиграл выборы после моих первых открытий. Второй фигурировал как виновник кризиса общественного здравоохранения, чего его сверстники никогда ему не простят.

– Это тянется уже 18 лет, – практически заплакал Цукерман, встав с кресла для свидетелей в конце своего выступления перед комиссией Генерального медицинского совета.

Главный редактор The Lancet : над его решением опубликовать статью будут вечно насмехаться. Австралийский профессор Джон Уокер-Смит, который, несмотря на то что избежал наказания из-за процедурной ошибки, пожалел, что входил в бетонный замок с видами на Хэмпстед-Хит. Бартс, Бартс. Ему следовало остаться в Бартсе. «Главный госпиталь Империи».

Но унижение этих мужчин ничего не значило по сравнению с тем горем, которое Уэйкфилд причинил семьям. По-моему, у входа в виллу на Бикон-Хилл, находящуюся в 90 минутах на поезде к западу от Лондона, должно быть вырезано прямо на желтом известняке:

«Здесь жил Эндрю Уэйкфилд. Врач без пациентов. Он принес нам страх, вину и болезни».

Для медицины и средств массовой информации страх и вспышки болезни означали конец саги. Родители испугались, перестали прививать детей, болезнь вернулась и иногда убивала. Однако в моем понимании страдания родителей, мучительный ужас вины, были недооценены. Конечно, я писал о падении показателей иммунизации и вспышках болезней. Я даже сообщил о первой смерти британца (13-летнего мальчика) от кори за 14 лет. Но после разговора с женщиной в алом из Newsnight я с самого начала несколько иначе смотрел на кризис.

Я позвонил ей первой, за день до Мисс Два, и предложил дать мне интервью.

– Это было ужасно, – сказала она мне, о том, что случилось с ее сыном.

Я записал это на странице 19 своей записной книжки № 1 в сентябре 2003 года.

– Я вакцинировала его, и это моя вина. Я должна была провести все эти исследования до того, как прививать ребенка.

Ричард Барр и Кирстен Лимб давно распространяли тревогу среди своих клиентов, будто родителям нужно было об этом беспрестанно напоминать. «Мы знаем, что многим семьям трудно смириться с тем фактом, что их ребенок мог пострадать от вакцины, – заявили они в “Информационном бюллетене” перед публикацией статьи о двенадцати детях. – Если ущерб вызван каким-то естественным заболеванием, это нельзя контролировать, но если виновата вакцина, многие родители будут чувствовать себя ответственными за то, что согласились сделать прививку своему ребенку».

Проницательный вывод. Родители обвиняли себя и пребывали в агонии, отголоски которой я находил повсюду.

– Неважно, у кого я беру интервью, – сказала, например, деловой партнер Уэйкфилда, Полли Томми, обобщая то, что она услышала во время тура на черном автобусе. – Они не могут спать по ночам. Их мучает чувство вины. Они сходят с ума от горя, хватаясь за все, что могут, чтобы заглушить боль.

Полли нашла обезболивающее. Ее анальгетиком был Уэйкфилд, которым она хотела поделиться с миром. «Что потребуется, чтобы сильные мира сего признали, что вакцины ранили и убили так много людей?» – спросила она в одном из видео.

Я вставил оба ее комментария в пару дублирующих слайдов, которые можно было переключать в PowerPoint вперед и назад. На обоих был изображен блок идентичных иллюстраций из Vaxxed , включая ее лицо и слоган: «Слушайте родителей, а не педиатров». Другими словами, слушайте ее. На одном из слайдов я напечатал ее цитату о вине, на другом – о сильных мира сего. Переключаем слайды. Ее лицо смотрит неподвижно.