Дэвид Куаммен - Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него

Второй: среди этих миллионов неизвестных существ есть вирусы, бактерии, грибы, протисты и другие организмы, многие из которых являются паразитами.Студенты-вирусологи сейчас говорят о «виросфере», огромном мире организмов, который по численности, пожалуй, превышает все другие группы. Многие вирусы, например, обитают в лесах Центральной Африки, паразитируя на грибах, животных, протистах или растениях; все они связаны экологическими отношениями, которые ограничивают их численность и географическое распространение. Эбола, Марбург, Ласса, оспа обезьян и предки вирусов иммунодефицита человека – лишь мизерная частичка того, что там еще есть, мириад еще не открытых вирусов, которые, возможно, живут в еще не открытых носителях. Вирусы могут размножаться только в живых клетках других организмов. Обычно они обитают в одном виде животного и растения, с которым у них устанавливаются очень близкие, долгие и часто (но не всегда) комменсальные отношения – зависимые, но безвредные. Вирусы не живут независимо. Они не вызывают суматохи. Они, может быть, иногда убивают нескольких обезьян или птиц, но их трупы быстро поглощаются лесом. Мы, люди, чаще всего этого даже не замечаем.

Третий: но вот теперь, из-за разрушения естественных экосистем такие микробы все чаще и чаще выбираются во внешний мир.Когда деревья срубают, а живших под ними животных уничтожают, населявшие их микробы разлетаются, словно каменная крошка от взорванного здания.

У паразитического микроба, изгнанного из среды обитания, лишенного привычного носителя, остается лишь два варианта: найти нового носителя, новый вид носителей… или вымереть. Дело не в том, что они сознательно атакуют нас, а просто в том, что мы сами лезем повсюду, что мы слишком доступны. «Если посмотреть на мир с точки зрения голодного вируса, – писал историк Уильям Макнил, – или даже бактерии, мы представляем собой совершенно потрясающую кормовую базу: миллиарды человеческих тел, причем в довольно недавнем прошлом нас было вполовину меньше. Всего за 25 или 27 лет наша численность удвоилась. Потрясающая цель для любого организма, который может адаптироваться для вторжения в нас» [9] William H. McNeill, in Morse (1993), 33–34. . Вирусы, особенно те, геном которых состоит из РНК, а не ДНК, что делает их более склонными к мутациям, умеют адаптироваться очень хорошо и быстро.

Все эти факторы привели не только к новым инфекциям и драматичным маленьким вспышкам болезней, но и к новым эпидемиям и пандемиям, самой ужасной, катастрофической и печально знаменитой из которых является та, что вызвана штаммом вируса, известным как группа M ВИЧ-1. Именно этот штамм ВИЧ (вместе с дюжиной других) стал причиной большинства случаев СПИДа в мире. С тех пор, как болезнь обнаружили три десятилетия назад, она уже убила 30 миллионов человек; ныне инфицировано примерно 34 миллиона [10] В 2019 г. эти цифры составляли соответственно около 33 и 38 миллионов. – Прим. пер. . Несмотря на такое широкое распространение, большинство людей не знает о судьбоносном сочетании обстоятельств, благодаря которым ВИЧ-1 группы M выбрался из далекого уголка африканского леса, где прятался его предок – безвредная с виду болезнь шимпанзе, – и стал частью истории человечества. Большинство людей не знает, что истинная, полная история СПИДа началась не с американских гомосексуалистов в 1981 году и не с нескольких больших африканских городов в начале 1960-х, а еще на полвека раньше, в верховьях лесной реки Санга на юго-востоке Камеруна. Еще меньше слышали о поразительных открытиях, которые буквально за несколько последних лет добавили подробностей, совершенно преобразивших эту историю. Об этих открытиях вы прочитаете позже (в главе «Шимпанзе и река»). Сейчас достаточно будет отметить, что даже если бы тема заболеваний, передавшихся от животных людям, ограничивалась только СПИДом, она все равно заслуживала бы серьезного внимания. Но, как уже упоминалось выше, эта тема намного шире: она включает в себя другие пандемии и катастрофические болезни прошлого (чума, грипп), настоящего (малярия, грипп) и будущего.

Не стоит и говорить о том, что болезни будущего вызывают сильнейшее беспокойство и медиков, и ученых, и официальных лиц. Нет никаких причин предполагать, что СПИД останется уникальным явлением нашего времени, единственной глобальной катастрофой, вызванной странным микробом, пришедшим к нам из другого животного. Некоторые знающие и мрачные прогнозисты даже говорят, что следующая катастрофа неизбежна. (Если вы калифорнийский сейсмолог, то катастрофа для вас – это землетрясение, которое опрокинет в море Сан-Франциско, но в эпидемиологическом мире так называют смертоносную пандемию.) Будет ли она вызвана вирусом? Откуда придет следующая катастрофа – из тропического леса или с рынка на юге Китая? [11] Слова автора оказались пророческими. Вспышка новой коронавирусной инфекции случилась в декабре 2019 года в Ухане, Китай. 11 марта 2020 года ВОЗ объявила эту «вспышку» пандемией. По состоянию на 6 июня 2021 года зарегистрировано свыше 173 млн случаев заболевания по всему миру; более 3,7 млн человек скончались и более 156 млн выздоровели. – Прим. науч. ред Убьет ли вирус 30 или 40 миллионов человек? Главной разницей между ВИЧ-1 и внезапной катастрофой может оказаться то, что ВИЧ-1 убивает жертв очень медленно, а вот большинство других новых вирусов работают быстро.

Я использую термины «новый» (emerging) и «появление» (emergence), словно они уже широко распространены, – может быть, это так и есть. По крайней мере, среди экспертов это в самом деле так. CDC даже выпускает ежемесячный журнал Emerging Infectious Diseases , посвященный этой теме. Но вот четкое определение слова «появление» (emergence) может все же быть полезным. В научной литературе их есть несколько. Я предпочитаю следующее: новое заболевание (emerging disease) – это «инфекционное заболевание, заболеваемость которым возрастает после первого появления в новой популяции носителей». Ключевые слова здесь, конечно, «инфекционное», «возрастает» и «новые носители». Возрождающееся заболевание (re-emerging disease) – это болезнь, «заболеваемость которой возрастает в уже существующей популяции носителей в результате долгосрочных изменений в эпидемиологических условиях». Возрождение туберкулеза становится серьезной проблемой, особенно в Африке, потому что туберкулезная бактерия использует новую возможность: заражает больных СПИДом, иммунная система которых не работает. Желтая лихорадка возрождается среди людей всякий раз, когда комарам вида Aedes aegypti снова позволяют переносить вирус между зараженными обезьянами и здоровыми людьми. Лихорадка денге, которая тоже переносится укусами комаров, а в качестве естественного резервуара использует обезьян, возродилась в Юго-Восточной Азии после Второй мировой войны; среди главных причин – рост урбанизации, путешествия на более далекие расстояния, плохой контроль над сточными водами, неэффективная борьба с комарами и другие факторы.