Фёдор - Живём ли мы свой век

Люди, способные чутко улавливать импульсы общественного настроя, могли заметить, что в последние годы, то затухая, то вновь возрастая, возникал интерес ко всякого рода самодеятельным средствам и методам борьбы за долголетие. То вдруг разнесся слух, что где-то на Украине, или в средней России, или на Севере живёт старичок или старушка, которая знает снадобья, излечивающие рак. Или язву желудка. Или другие какие затяжные, трудноизлечимые болезни. И люди, страдающие хроническими болезнями, устремлялись на поиски полуфантастического лекаря из народа.

Другой разряд увлечений: «открытия» новых методов борьбы с недугами, принадлежащие не врачам, а инженерам, физикам, конструкторам... Например, способы снятия с организма статического электричества. Тут же, попутно, появляются теории, часто доморощенные, об изменившейся среде, в которой ныне живёт человек, о побочных явлениях и бедах века технического прогресса: то есть насыщенность электричеством, шум, вибрация, нарушение связей с естественной средой и т. д. И некоторые уж торопятся заземлить свою кровать или перед сном подводят провода непосредственно к пяткам ног. И затем всех уверяют, что чувствуют себя лучше, что и сон и работа — всё у них теперь пошло на лад.

Другие увлекаются гимнастическими упражнениями. «Триста приседаний в день». Или: «Десять тысяч шагов в быстром темпе». Или бег: «Бегом от инфаркта». «Если хочешь жить долго — бегай».

Иная или иной придёт с работы и как о великом, спасительном открытии скажет: «Поза льва! Да, это приём йогов, древняя медицина — мне его показали, вот я вас научу, всей семьей будем делать».

Из той же категории увлечение грибами: гриб молочный, гриб рисовый и т. д. Иной, правда, заметит: «Рисовым не увлекайтесь, он растворяет в организме кости».— «Да, может растворить, но.., если увлекаешься, если концентрация кислоты в нём слишком велика». — «Вот, вот — концентрация!.. А как определить норму кислоты в нем, сколько нужно настаивать — кто знает?..»

И вот начинает человек пить на сон грядущий или натощак — это уж как ему скажут — и пьёт регулярно, долго. И скоро вся семья к нему приобщается. И каждый уверяет: «Это просто чудо! Я заново на свет родился». Иной глубокомысленно заметит: «Молочный гриб — от тибетских монахов. Они, монахи, знают, чего надо пить. В Тибетских горах медицина своя, народная — тысячелетиями вырабатывалась». Случается, ему возразят: «Да бросьте! Обыкновенная простокваша, которую делают на Кавказе. Там у них иной способ приготовления». — «Ну нет! — настаивает первооткрыватель. — Тибетский! Мне его знакомый дал, а тому летчик гражданской авиации с Дальнего Востока привез».

Так возникает новое увлечение, и затем волнами прокатывается, захватывая группы, слои населения, а иногда и целые районы. Волна затихает, порой надолго, и уж кажется, все забыли о чудодейственных грибах или «позе льва», но затем снова поползет молва о чудодейственном средстве — на этот раз совершенно новом, исключающем все прежние.

Если проанализировать эти стихийные увлечения с позиций психологии, то здесь мы имеем инстинктивное стремление человека к самоуправлению — точнее сказать, к самолечению. Люди не полагаются на одну только медицину, хорошо знают предел её возможностей, и в борьбе за жизнь, за долголетие подключают разум и энергию всего народа.

Случалось, что «рецепты долголетия» выдавались почтенными учёными и даже крупными медицинскими авторитетами — например, мечниковская простокваша. И тогда увлечение новым средством захватывало едва ли не всё человечество. Но, как правило, даже и к таким рецептам интерес со временем значительно убывал, если не пропадал совсем.

Очевидно, из всего сказанного следует вывод: хотя к поискам эликсира долголетия и подключаются большие массы людей, но и они не в силах отыскать единственное универсальное средство продления жизни; значит, нет в природе панацеи от всех болезней.

И люди, словно бы понимая ложность одних увлечений, на время остывают к ним, вяло реагируют на всякие рассказы о чудодейственных средствах. Мы говорим «на время», потому что человек по своей природе творец, он не может жить без активного поиска, ему становится скучно в мире привычного, обыденного. Фантазия устремляется в новые дали, неведомые и таинственные.

Не так давно все были поражены подвигом немецкого врача Ханнеса Линдемана. Он в резиновой лодке, в которой можно было только сидеть, переплыл Атлантический океан. Более семидесяти суток, днём и ночью, в штиль и штормы, один на один с акулами, меч-рыбами, электрическими скатами, осьминогами и китами плыл он курсом вест-вест, только вест-вест. Спал ли, ел ли, курс один, вест-вест. В конце пути начались галлюцинации, он плыл и плыл. В любой обстановке, взлетая на гребни волн и затем падая вниз по склону, он ухитрялся отдыхать. Ему помогло выработанное в процессе длительного аутотренинга искусство расслабляться, то есть усилием воли снимать напряжение с организма, сообщать ему состояние покоя. Вот это умение в любых экстремальных условиях отвлечь организм, высвободить его из цепких объятий страха, горя, уныния, расслабить его, погрузить в состояние отдыха — это и есть высшая стадия самоуправления. И это совсем не то, что мы вкладываем в понятие: владеть собой. Человек может внешне не показывать своих волнений, но внутри у него всё кипит, всё на пределе — внутри буйствуют силы разрушения психики. Такой человек хоть и кажется невозмутимым, но внутренняя энергия его ослабла, она вся ушла на борьбу со страхом, обидой, горем и т. д. Человек тогда только по-настоящему силен, когда он умеет смирить внутреннее буйство чувств силой ума, самовнушения, гасить внутренние пожары, и не только гасить, но и постепенно ввести собственную психику в такое состояние, когда клетки организма не испытывают противоборства, — они отдыхают.

Хотелось бы выразить своё отношение и к тем многочисленным увлечениям и рецептам, которые возникают в народе стихийно и не являются следствием серьёзных научных разработок, не имеют под собой основательной, всесторонне обоснованной теоретической базы.

Первое и главное: нельзя все эти средства, методы, способы, рецепты перечеркнуть и отбросить. В этом бы сказалось пренебрежение к творчеству народа в области медицины, к так называемой народной медицине. Между тем народная медицина — прародительница и медицинской науки, и медицинской практики. Как в литературе и во всех других видах искусства истоками творчества служит стихийное творчество народа, так подлинно научная медицина корнями уходит в народный опыт, во все времена питалась и питается ныне творчеством народа.

Важно тут другое: насколько тот или иной метод, рецепт проверен жизнью, насколько универсален и безвреден. Как нам думается, в природе нет такого сочетания трав или снадобий, которое бы в определенных обстоятельствах и в больших дозах не имело бы противопоказаний. Что полезно одному, то может быть совершенно бесполезным, а иногда и вредным другому. Многое зависит от организма, от течения болезни — от конкретных обстоятельств, которые учесть можно лишь при тщательном обследовании и при наличии врачебных знаний и опыта.