Рихард фон Крафт-Эбинг - Половая психопатия

А. был уличен в содомии и мастурбации с собаками и кроликами. Когда ему было 12 лет, он видел, как мальчики мастурбировали собаку. Он стал подражать этому и затем не мог уже удержаться от самых отвратительных действий над собаками, кошками и пр. Чаще всего он содомировал с самками кролика — единственным животным, которое действовало на него возбуждающим образом. С наступлением ночи он обычно отправлялся в помещение, где у хозяина содержались кролики, и там удовлетворял свою чудовищную потребность. После него неоднократно находили животных с разорванной прямой кишкой. Содомистские акты имели всегда один и тот же характер. Приблизительно каждые 8 недель по вечерам у него наступали настоящие приступы — всегда в одной и той же форме. У него появлялось резкое недомогание и такое чувство, как будто ему кто-нибудь разбил голову. Он как бы терял рассудок. Появлялась навязчивая идея содомировать кроликов, он начинал бороться со своим влечением, но чувство страха и головная боль, все усиливаясь, достигали невыносимой силы. Во время приступа он слышал звон колоколов, его обдавало холодным потом, появлялась дрожь в коленях; в конце концов он терял силу противодействия и импульсивно совершал содомистское действие. После этого страх у него быстро исчезал, нервный приступ прекращался, он снова овладевал собою, чувствуя при этом глубокий стыд за свой поступок и боязнь повторения его. А. уверяет, что если бы во время приступа ему пришлось выбирать между женщиной и кроликом, то он мог бы решиться на совокупление только с последним. В промежутки между кризами его также часто привлекали кролики. В момент приступа для него достаточно прижать или поцеловать кролика; но иногда он впадает в такое сексуальное безумие, что неудержимо должен совершить содомистский акт.

Только такие акты скотоложства доставляют ему половое удовлетворение; другой формы половой жизни он не знает. А. утверждает, что он при этом никогда не испытывает сладострастного чувства, а только находит в этом избавление от мучительного состояния импульсивного влечения.

Врачебной экспертизе нетрудно было доказать, что это чудовище в образе человека представляло из себя дегенерата, больного, лишенного воли, а отнюдь не преступника (Bocteau. — La France medicale, 38).

Наблюдение 242. X., крестьянин 40 лет, греко-католик. Отец и мать страдали тяжелым алкоголизмом. С 5 лет у пациента появились эпилептические приступы: он падал без сознания, неподвижно лежал 2–3 минуты, затем вскакивал и бросался бежать без определенной цели с широко раскрытыми глазами. На 17-м году в нем проснулось половое чувство. У пациента не было полового влечения ни к мужчинам, ни к женщинам, а только к животным (птицам, лошадям и т. д.). Он совершал совокупление с кобылами, коровами и пр. Онанизмом никогда не занимался.

Пациент по профессии иконописец, в умственном отношении очень ограничен. Давно страдает религиозной паранойей с приступами экстаза. У него «необъяснимая» любовь к Богородице, за которую он готов был бы отдать жизнь. В клинике, куда он был помещен, он не обнаруживал никаких пороков; анатомических признаков вырождения не найдено.

Женщины всегда отталкивали его. Только один раз он совершил попытку совокупления с женщиной и оказался при этом импотентным; напротив, с животными он всегда потентен. С женщинами он очень стыдлив. Половой акт с ними кажется ему почти грехом (Kowalewsky. — Jahrbiicher fur Psychiatrie, VII. H. 3).

Наблюдение 243. Т., 35 лет, происходит от отца-алкоголика и от психопатической матери, не болел никакими болезнями и в своей наружности не представляет ничего такого, что бросалось бы в глаза. Уже в 9 лет он совершил безнравственное действие с петухом, впоследствии стал совершать то же и с другими домашними животными. Когда он начинал совершать половой акт с женщинами, у него исчезала его склонность к скотоложству. На 20-м году он женился; в половом отношении был удовлетворен.

В 27 лет начал пить. Тогда у него снова проснулись прежние извращенные склонности. Однажды, когда он вел козу на бойню, в нем внезапно появилось желание совершить с нею содо-мистский акт; желание становилось все сильнее и сильнее, но ему все-таки, хотя и с трудом, удалось преодолеть его. В конце концов он изнемог от сердцебиения, мучительных болей в груди и сильного оргазма. Т. уверяет, что при актах скотоложства он получает гораздо большее удовлетворение, чем при совокуплении с женщиной.

В своих содомистских актах он не был уличен. Он попал в заведение для душевнобольных вследствие алкогольного помешательства: там он сообщил вышеприведенные» сведения. (Boissier et Lauchaux. — Annales medico-psychologiques, 1893, Juillet—Aoflt. P. 381).

Большие трудности возникают при попытках объяснить происхождение зооерастии. Видеть здесь проявление фетишизма, как при эротической зоофилии (ср. с. 205 предыдущего издания), невозможно, так как наблюдавшимися до сих пор случаями такое предположение не подтверждается.

Еще не решен вопрос, может ли вообще зоофилия вести к половым актам над животными (следовательно, и к скотоложству). Если она является действительно проявлением фетишизма, то все наблюдения над последним говорят против такой возможности.

Примечательно, что в описанном случае фетишистской эротической зоофилии дело не доходило до подобных действий, причем носитель этого отклонения вовсе не думал о том, к какому полу принадлежит соответствующее животное. В настоящее время ничего более не остается, как считать зооэрастию врожденным извращением половой жизни.

В пользу такого предположения говорит, между прочим, следующий, правда рудиментарный и абортивный (ослабленный, «недоношенный»), случай зооэрастии; здесь обнаруживается отсутствие сознательной мотивировки извращенного влечения.

Наблюдение 244. Y., 20 лет, интеллигентный, хорошо воспитанный человек, по-видимому, наследственно не отягощенный; в физическом отношении, за исключением неврастении и гиперестезии уретры, никаких отклонений от нормы. Онанизмом не занимался. С детства проявлял большую дружбу к животным, в особенности к собакам и лошадям. Со времени наступления половой зрелости занимался спортом, в котором участвовали эти животные, но половых представлений у него при этом, по-видимому, не возникало.

Однажды, когда он садился на лошадь, у него появилось ощущение сладострастия. Через 14 дней при таких же условиях он испытал то же ощущение, на этот раз с эрекцией.

Когда ему вскоре после этого пришлось в первый раз поехать верхом, у него сделалась эякуляция. То же повторилось через месяц. Это вызвало у пациента чувство досады и огорчения, он стал избегать верховой езды. В то же время у него стали чуть не ежедневно появляться поллюции.