Валерий Новоселов - Ключ к долголетию. Научные знания о старении и полезные советы о том, как использовать свой возраст на maximum

Но он даже не член-корреспондент РАН, а вот удивительно: почему? Ответ прост. Сегодня РАН – прибежище очень многих середнячков, которые не пропустили его кандидатуру. Эти люди, на мой взгляд, беда нашей науки. Именно они ввели правило, что в их сообщество теперь могут быть включены только доктора наук и профессора. Удивительный факт, которого не было даже в СССР с момента основания АН СССР в 1925 году!

Лояльность самих ученых и системы, которая ими создана, к таким «ученым», которая создает видимость контроля за процессом науки, – это одна из причин, что, на мой взгляд, принципы организации российской науки требуют скорейшего пересмотра. Такая наука нам не нужна. Сами же академики, в силу своей терпимости по отношению друг к другу, не способны на это.

Часто середнячки для доказательства своего присутствия в науке используют методы статистического введения в заблуждение общественности. Про исследования малой мощности, например, когда количество материала исчисляется несколькими животными, я даже не хочу подробно говорить, но такое тоже есть. Есть и другие варианты. Например, утверждение от геронтологов, химиков по образованию, случайно оказавшихся в теме сверхмаргинальной эпидемиологии продолжительности жизни: «Чтобы жить долго, надо родиться от молодой матери». При этом господа замалчивают, что статистическая достоверность различий в их работе была минимальной, а материал, то есть записи, относится к людям, родившимся в XIX веке в Соединенных Штатах Америки, когда это была сельскохозяйственная страна, женщины не работали, жили на ранчо и рожали очень рано и много. И эти игры разума никакого отношения к современным реалиям не имеют.

А теперь – о наиболее часто используемых в геронтологии моделях животных, то есть о крысах и мышах. Один из моих читателей написал мне после прочтения моей первой книги «Почему мы стареем», что он никогда не думал, что может быть так интересно читать об экспериментах на грызунах и что там так много «интересностей» зарыто.

Да, крысы и мыши – это короткоживущие модельные животные, они живут 2–3 года, удобны в содержании и давно используются в научных исследованиях и доклинических испытаниях.

В геронтологии есть некоторые хитрости, которые позволяют уверенно говорить, что, например, то или иное воздействие увеличило продолжительность жизни мышей.

1. Используются мыши, одна из групп которых находится на «ограниченной калорийности питания» (наиболее часто используемое воздействие, которое практически всегда дает достоверное увеличение продолжительности жизни), а вторая группа животных, так называемая контрольная, – на питании без ограничения доступа к кормушке (контрольной группе создаются условия постоянного наличия пищи, чего не может быть в природе). В результате получается, что на пище ограниченной калорийности вес животных оказывается в 1,5–2 раза меньше, чем у контрольных мышей или крыс. Но здесь «контрольным» является животное с созданным самим исследователем (что очень важно!) ожирением.

2. При изучении кинетики старения, а по факту – динамики смертности – не учитываются те животные, которые не доехали до вивария исследователя либо его лаборатории (погибли на любом участке пути до начала эксперимента), то есть когда часть «материала» исключена из работы, что тоже является искажением фактов.

3. Используются линии короткоживущих животных, у которых любое воздействие, например, когда их просто берут в руки, хорошо влияет на продолжительность жизни.

4. Наблюдательный характер таких работ (отмечают даты смерти каждого животного) без выяснения патоморфологической сущности их жизнедеятельности позволяет делать исследователю почти любые выводы на его усмотрение.

5. Используются весьма небольшие группы животных, часто на грани статистической значимости.

6. Исследователи не говорят, что причины смерти животных, как и распределение причин смерти, у них совсем другие, чем у человека (мыши не имеют атеросклероза, а у человека его клинические формы – это основа возрастзависимой смертности).

7. В работы на животных изначально самим исследователем заложено логическое искажение, поскольку процессы старения и их механизмы гомологичны или приблизительно одинаковы у семейства грызунов и нашего вида. Впрочем, как и у других видов. Но это не так уже в силу того, что облигатная элиминация старых особей из популяции обеспечивается разными патофизиологическими механизмами совершенно разных болезней. А если и одинаковых, то в разных клинических формах. Общим тут является только облигатность самого процесса.

«Одна из важнейших задач геронтологии – перенесение полученных данных (с модельных животных. – Прим. автора ) на человека с его сложной социальной средой и психической деятельностью». Это написано в 1988 году выдающимися советскими геронтологами Фролькисом и Мурадяном. Сегодня, спустя тридцать лет для меня очевидно, что именно здесь зарыта самая глубокая эпистемологическая проблема геронтологии: такой перенос данных совершенно невозможен.

Иллюзия легкости переноса данных в сфере продолжительности жизни с животных на человека показала, что нужно переосмысление самого подхода. И как бы человек ни любил сказки со счастливым концом и простыми ответами на сложные вопросы, в случае со старением все намного сложнее.

Тем не менее о геронтологии будущего хотелось бы сказать словами Евгения Шварца: «Между тем как вы – поверьте Сказочному Королю – вы стоите на пороге удивительных событий».

ГЕРОНТОЛОГИЯ – самая междисциплинарная наука.

Здесь наиболее выражен признак колейности мышления ученого.

В современной геронтологии есть все: сонм гипотез, множество диковинных зверюшек, кипы книг о потенциальных геропротекторах, и нет только одного маленького, но очень важного: ответа на вопрос, какое отношение все это имеет к человеку и его старению.

Ученые, спускаясь все ниже на молекулярный уровень и занимая себя получением все новых и новых данных, которые сами же сразу относят к сверхважным, практически не занимаются синтезом ранее накопленной информации.

Они даже не смотрят по сторонам, чтобы было понятно, какие ошибки были сделаны до них.

Это одна из причин, почему мы не можем подойти с позиций прагматизма к теме старения человека.

Сегодня в мировой геронтологии многие занимаются лишь играми своего разума и финансовым их обеспечением.

Получил мнение о моей первой книге: «Не буду отрицать, интересная информация содержится в вашей книге, но название “Мы не знаем, почему люди стареют“ или “Терпеть не могу PubMed и всех, кто им пользуется“ было бы ближе к истине». Спасибо, но обратите внимание: я лишь говорю о том, что мне не нравится, когда статьи тщательно подбирают на свой вкус, а их там легион, чаще – с полностью противоположными мнениями: есть или не есть; углеводы – нет, жиры; бегать больше – нет, больше – будет хуже!.. А сама база не хуже и не лучше прочих. Это просто комод, куда положили все, что только можно было положить. Кроме того, моя книга «Почему мы стареем» испещрена ссылками на статьи из интернета, в том числе из этой базы.