Айшат Джамбекова - Справочник по уходу за больными

Прежде всего необходимо поставить диагноз. Дело это тонкое и деликатное. Возбуждение или апатия, беспричинный смех или сонливость, даже незнакомый запах от ребенка – еще не повод для однозначных выводов. А вот если подросток на следующий день после нового знакомства рвется снова в ту же компанию или, наоборот, хочет уединиться – это уже подозрительно.

Психологи заметили, что характерный признак наркомании у подростков – быстро развивающаяся склонность ко лжи. Поэтому действовать надо предельно осторожно. Особо опасны прямые вопросы: «Где взял наркотики?», «С кем ты колешься?» и т. п. Так вы рискуете полностью потерять контакт с ребенком. Точный ответ может дать его «бюджет». Если ежедневно ребенок тратит 100 рублей и больше – постарайтесь выяснить, куда уходят деньги. За постановкой диагноза следует лечение. Это процесс медленный, требующий огромного терпения не только от врачей, но и от родителей. Лечить наркомана принудительно нет смысла. Но сами наркоманы начинают «бить тревогу» лишь на поздних стадиях болезни, когда наркотик нужен уже не ради «кайфа», а из страха «ломки». И обращаются чаще не к медикам, а к «самолечению» – принимают разные комбинации лекарств. Вот тут-то в компании наркоманов и происходят первые смертельные случаи. Подростки впервые пугаются за свою жизнь. Первое слабое желание победить болезнь – великий шанс, родители и врачи должны осторожно и тактично воспользоваться им.

Часто для успешного лечения надо изолировать подростка от компании. Но как? Переехать в другой город или хотя бы в другой район? Это непросто даже для человека со средствами. Взять отпуск и уехать с ребенком в деревню, временно пожить у родственников? Готовых рецептов нет, надо действовать по ситуации. Главное – понять, что от вас зависит судьба ребенка.

Первый шаг лечения – снять «ломку».

Например, для избавления от опиумной (героиновой) зависимости используется т. н. метадоновая программа – курс приема под наблюдением врача синтетического аналога морфина – метадона. Полный курс метадоновой программы может продолжаться до 2 лет, но никак не меньше 3 месяцев. Важно учесть, что сам метадон – тоже наркотик, хотя и слабее морфина. Поэтому самолечение метадоном опасно: при неопиатной наркомании он может спровоцировать опиатную зависимость.

После преодоления абстинентного синдрома начинается 2-й этап – борьба с психологической зависимостью.

Это тоже долгий процесс: наркоман должен отвыкнуть от прежнего образа жизни. Здесь ребенку особенно необходима помощь и поддержка близких.

И метадоновый курс, и психотерапия – методы не только длительные, но и дорогие. К тому же их эффективность не превышает 70 %. Существует еще один терапевтический метод с высокими показателями выздоровления. Речь идет о «Программе 12 шагов», христианском движении, возникшем еще в конце XIX в. С 1935 г. в рамках этой программы существует движение «Анонимные Алкоголики», а с 1960-х – «Анонимные Наркоманы».

Возросшая сексуальная активность среди подростков связана несколькими видами риска, в т. ч. нежелательными беременностями и рождениями, абортами, заболеваниями, передаваемыми половым путем (ЗППП), и материнской смертностью.

Доля детей, родившихся вне зарегистрированного брака, у российских подростков растет; согласно данным Госкомстата, 30–40 % рождений у женщин в возрасте 15–19 лет происходит вне брака.

C другой стороны, уровень абортов у женщин в возрасте до 20 лет в России – один из самых высоких в развитом мире.

Ряд специальных обследований свидетельствует, что девушки-подростки теряются в ситуации незапланированной беременности, откладывают обращение к медикам, а также плохо знают об учреждениях, призванных оказывать помощь в репродуктивной сфере (Амирова, 1996 г.; Каталова, 1997 г.; Каткова и др., 1999 г.).

Выборочные опросы показали, что многие аборты у подростков приводят к осложнениям, таким как нарушение менструального цикла и воспалительные заболевания (Перминова, 1993 г.).

Обобщенная оценка распространенности абортов, основанная как на официальных данных, так и на данных выборочных обследований, такова: 5–10 % женщин в возрасте 15–19 лет перенесли по крайней мере один аборт, от 30 до 60 % беременностей в возрасте до 20 лет прерывается абортом.

Согласно официальной статистике, в возрасте до 20 лет на 100 рождений приходится около 130 абортов (Госкомстат, 1999 г.).

Аборт может привести к эмоциональному стрессу, который может нарушить течение всех психических и физических процессов в организме. Практически во всех работах, посвященных проблеме абортов, медики отмечают, что их наличие в анамнезе является фактором риска развития в дальнейшем гинекологических заболеваний, осложнений беременности и родов, перинатальной и младенческой смертности, здоровья детей в целом.

Существует мнение, что почти у каждой третьей женщины после аборта возникает осложнение, а у прервавших первую беременность – почти у каждой второй (Шнейдерман, 1991 г.).

При опросе подростков г. Москвы в середине 1980-х гг. более половины девушек, имевших в анамнезе аборт, сообщили об осложнениях. Среди осложнений преобладали нарушения менструального цикла (59,1 %) и воспалительные заболевания матки и придатков (27,3 %). Подростки указывали также на депрессивное состояние, вызванное стрессом в связи с оперативным вмешательством (9,1 %) (Перминова, Сотникова, 1993 г.).

Большинство российских подростков не используют методы контрацепции во время первого сексуального контакта; а тот, кто использует полагается главным образом, на презервативы и традиционные методы.

Препятствиями к использованию контрацепции подростки при опросах называли следующие факторы (Алленова, 1990 г.; Шарапова, 1998 г.):

1) недостаточную информированность;

2) мнение об отрицательном влиянии контрацептивных средств на здоровье;

3) их ненадежность;

4) сложность применения;

5) дороговизну;

6) собственную моральную неподготовленность;

7) желание сохранить тайну интимных отношений от родственников, знакомых, врачей.

Вместе с тем необходимо знать, что в структуре материнской смертности доля умерших по причине аборта составляет стабильно высокую долю (в 1997 г. – 24,3 %). При этом основную часть среди всех умерших от аборта составляют те, кто перенес криминальные, внебольничные аборты, чаще при позднем сроке беременности. По результатам одного исследования (Шарапова, 1998 г.), среди женщин, умерших от внебольничного аборта, 62 % имели в анамнезе более 3 прерванных беременностей, а более трети умерших – 5 и более абортов. Не обращались к врачу по поводу настоящей беременности 65 % умерших от аборта, что свидетельствует прежде всего о низком уровне образования и медицинской культуры определенной части населения.