М. Кутушов - Диссимметрия жизни - симметрия рака

Рис. 9. Автоволновой процесс в неравновесной системе (плазма крови). Фото (микроскоп 20х40).

На снимке (рис. 9) видны автоволны, возникающие при самоорганизации белка в плазме крови, на стекле. В живых организмах достаточно хорошо проявляет себя феномен автоморфизма... Автоволновой процесс, который мы видим при конденсации плазмы крови на стекле, можно смело экстраполировать на живой организм. Естественно, масштабы и скорости автоволн отличаются, но механизм их образования, несомненно, один. Вероятнее всего, организм-«котел» поделен на секции, а ИКСоиды являются их «стенками». Магнитные кристаллы и скрученные поля организма для такой цели также очень подходят... Чтобы иметь в достаточном количестве водород и дейтерий «под рукой» и охлаждать «реактор», необходимо много воды... Теперь, соединив плазмохимический реактор, термоядерный «кавитационный пузырь» и много воды, что получим? Правильно – живой организм. Что, собственно, и происходит! Причем в этих умозаключениях и научных данных нет грубых противоречий. Десятилетиями ученые бьются над проблемой термоядерного синтеза – процесса, который дает нам солнечную энергию. В ходе слияния атомов изотопов водорода, дейтерия и трития вырабатывается большое количество энергии, а также гелий и нейтроны. Глядя на таблицу Бора, отмечаем, что водород и гелий, находясь на «острие» жизни и мироздания, как бы «ввинчиваются» в пространство... А для того чтобы этот процесс эволюционировал, необходима энергия. Встает вопрос, какая энергия больше всего подходит для этого великого дела? Ответ на это тоже дает таблица Бора. Гелий, водород и цепь инертных газов используются для реализации термоядерной реакции. В макрокосме, звездах – высокотемпературная, в живом – низкотемпературная плазма и термоядерный синтез являются свойством эфира и отображением энергетических процессов, вызываемых диссимметрией. Причем здесь можно наблюдать некий парадокс. Элементы жизни кислород и водород соединены в виде воды – готовое термоядерное топливо, но они не горят. Что спасает от ее самовозгорания не только в природе, но и в «кавитационном пузыре» под названием живой организм? Объяснение может быть только одно. Это перестановка симметрии или изменение угла между атомами водорода и кислорода. В организме вода периодически находится в квантум-гелевом (витальном) состоянии. В этот момент в ее молекулах и кластерах «межатомные» углы (силы взаимодействия) исчезают совсем или деформируются. У нее мгновенно появляются свойства плазмы и другие необычные свойства... Вода в таких условиях может и...замораживаться. Разность потенциалов при этой трансформации может составлять всего несколько мВ. Стоит отметить, что такие разности потенциала (милливольты на расстоянии в несколько молекулярных слоев) встречаются в природе повсюду, начиная от грозовых облаков и заканчивая белковыми молекулами. Да и в нашей нервной системе циркулируют электрические сигналы порядка 50-100 мВ и передаются они от нейрона к нейрону контактным способом.

В «кавитирующем пузыре» эта плазма удерживается «стенками и перегородками», которые образованы сверхплотными разнонаправлено закрученными нано-магнитными полями магнитных кристаллов. Они определяют границы микро– и макролокального гомеостаза. При раке и пирокинезе симметрия «котла» или его «секций» смещается влево. Поэтому в первом случае, при небольшом «сдвиге», мы видим «вырожденный взрыв» – рак, а во втором случае, при сильном и быстром «смещении» – пирокинез, сгорание дотла. Если допустить, что этот механизм имеет место быть, можно предположить, что он порождает и флуктуирующую асимметрию живых существ, но «смещение» при этом длительное и не интенсивное... Зададимся вопросом, какие силы действуют на «среднем» уровне иерархии? В супрамолекулярной химии молекула играет роль, аналогичную той, которую атом выполняет в традиционной химии, то есть является как бы неделимой частицей в надмолекулярных процессах. Взаимодействуя между собой невалентным образом, эти молекулы, хотя и претерпевают определенные изменения, но в таких пределах, которые, как правило, оставляют за ними их химическую индивидуальность. В одних случаях межмолекулярные взаимодействия могут привести (пространственная комплементарность здесь играет решающую роль) к образованию макромолекулярного ансамбля (надмолекулы), который состоит из нескольких десятков молекул (например, одна из разновидностей рибосомы состоит из 55 белковых молекул и трех молекул рибонуклеиновой кислоты и представляет собой глобулу с линейными размерами порядка 200 Б). В других случаях невалентные взаимодействия между двумя (или более) молекулярными подсистемами при хорошей пространственной комплементарности приводят к образованию клатратных соединений, которые представляют собой молекулярный кристалл, построенный из разного сорта молекул таким образом, что молекулы одного сорта строят кристаллический каркас (молекулы-хозяева), в полостях которого располагаются молекулы-гости. Клатраты относятся к так называемым гетеромолекулярным кристаллам (в отличие от гомомолекулярных кристаллов, молекулярных кристаллов, построенных из одного сорта молекул). Очевидно, что упаковка молекул разного сорта с образованием кристаллической клатратной фазы энергетически более выгодна, чем существование исходных веществ порознь в присущем им при данных условиях агрегатном состоянии. Поскольку химические взаимодействия существенно более сильные, чем межмолекулярные, то казалось бы, что именно валентное взаимодействие определяет структуру молекул в хозяйской и гостевой подсистемах и диктует системе в целом, образовывать или нет надмолекулярные соединения. Однако разница в энергии химического и межмолекулярного взаимодействий не столь велика (примерно полтора-два порядка), чтобы обратное влияние межмолекулярного взаимодействия на строение молекул не было заметным. Посмотрим, насколько оно может быть существенным. Профессор химфака МГУ П.М. Зоркий с сотрудниками, анализируя структуры гомомолекулярных кристаллов, обнаружили интересное явление: химически одни и те же молекулы могут находиться в кристалле в разных конформациях. Например, в кристалле октаметиленциклотетрасилазана половина молекул находится в форме кресла, а другая половина – в форме ванны, менее энергетически выгодной для молекулы в свободном состоянии. Таким образом, выигрыш энергии при упаковке разных конформаций оказывается более весомым, чем проигрыш при переходе половины молекул в невыгодную конформацию. Получается как бы надмолекулярное соединение 1: 1 из химически идентичных, но отличающихся геометрией молекул. Этому явлению авторы дали удачное название – контактная конформерия. Более того, было обнаружено несколько веществ, кристаллические фазы которых состоят из молекул в разных таутомерных формах. Одним из таких примеров могут служить кристаллы 2-аминобензойной кислоты. В клатратных соединениях, в которых b-дикетонат выступает в качестве хозяина, его молекула имеет транс-конфигурацию, тогда как при отсутствии гостя кристаллы компонента-хозяина состоят из транс– и цисизомеров в соотношении 1: 1, то есть образуется надмолекулярное соединение (фаза), аналогичное рацематам. Таким образом, требования оптимальной упаковки (невалентные взаимодействия) приводят уже к серьезным изменениям в строении молекулы (при сохранении ее состава и молекулярного веса). В данном случае можно говорить о контактной изомерии. И вот теперь мы подошли к самому главному. Может ли этот «фактор» влиять, и в какой степени, на развитие рака. Теперь мы знаем, что существует матрица, состоящая из молекул хозяев, и они вращаются в разные стороны. Это наш билатеральный организм. Когда он здоров, его числовые последовательности и периоды: ионов, молекул, кластеров и клатратов, взаимодействуют четко и согласованно. Когда в эту структуру внедряются молекулы-уроды, а согласованный ритм автоколебаний сбивается электромагнитным излучением или радиацией, то в данной области может возникнуть раковый гомеостат. При упаковке сложных молекул в кристаллическую структуру действуют два противоречивых начала: ван-дер-ваальсово взаимодействие стремится упаковать молекулы самым плотным образом, тогда как сама молекула пытается сохранить форму с наиболее выгодной ориентацией своих фрагментов. В общем случае эти два начала не совпадают, поэтому структура гомомолекулярного кристалла представляет собой некий компромисс, при котором и молекула в той или иной мере искажена, и упаковка не является самой плотной. Этот факт указывает на то, что раковыми структурами «заведуют» не гомомолекулярные нанокристаллы, а самые что ни на есть гетеромолекулярные нанокристаллы. Причем эти «клатраты» находятся в кубических сингониях... Дополнительная стабилизация устойчивых молекул при клатрации, надо полагать, зависит от стороны вращения молекул-гостей... Многое, если не все, зависит от несовпадения периодов гостевых и хозяйских молекул, а также от длины молекулы гостя... Очевидно, что в гетеромолекулярном кристалле можно подобрать молекулы с такой геометрией, при которой упаковка наиболее выгодных их конформаций будет решаться гораздо проще. Не только в геометрическом, но и в энергетическом плане такие конформации выгодней, поэтому даже на этом «этаже» рак занимает выгодное положение. Он «длинней» и во всем проще, чем его хозяин, тем он и сильней.