Леон Ванье - Гомеопатические конституции. Диагностика и терапия

Превосходящий других, Флуорик действительно может без опасения приступать к любой проблеме жизни. Наука и искусство, литература или медицина, биология или философия — ничто не является ему чуждым. Ему достаточно взглянуть на любое дело, чтобы понять в нем самое существенное, немедленно ассоциировать самые разношерстные элементы и нарисовать из них картину синтеза (нередко ошибочную), но всегда удивительно лучезарную, светлую. Но его способности больше всего проявляются в противостоянии, в оппозиции, а не в конструировании. И не следует удивляться тому, что в политике он обычно занимает преобладающие посты.

«Наблюдатель с замечательной проницательностью», он прекрасно умеет подхватить чужие недостатки и неловкости, клеймить их; и в любом противоречивом споре (политическом или юридическом) это страшный борец, чья естественная гибкость проявляет себя в таких поразительных оборотах проблемы, какие его противники могут презирать, но успешность которых признавать они бывают вынуждены. Он не признает духа последовательности и терпеливого и упорядоченного выполнения какого-нибудь долго зреющего проекта. Это человек «непосредственных реализаций», который молниеносно схватывает столь сложную ситуацию, какой только она может быть, тут же видит возможности ее разрешения и внезапно напрягает все свои силы чтобы немедленно довести все до конца. Но если не удается достигнуть цели быстро, его внимание утомляется, интерес пропадает — и все начатое покидается не завершенным.

«Одаренный поразительной способностью усвоения», исключительно блистательный в своих ораторских выступлениях, прекрасно умеющий показать свой товар лицом любыми средствами (иной раз не лишенными трудности в координации тех своих идей, какие следуют одна за другой с неслыханной скоростью, как те многочисленные молниеносные вспышки, какие внезапно озаряют туманный беспорядок его постоянно пребывающего в состоянии возбуждения ума).

Замечательно «интуитивный», он лишь с большим трудом способен экстериоризировать (внешне проявить) ту свою мысль, нить которой у него ускользает, хотя он смутно усматривает ее глубокий смысл. Он часто говорит эллипсами (с пропусканиями легко понятных слов — М.Д.), оглушая себя самого своими «разглагольствованиями», расплывчатость которых приводит его в отчаяние до того момента, когда он встретит противоречащего ему собеседника, который заставит его «высказаться» и излить из себя те гениальные идеи, которые его душат и которым он наконец получает повод придать форму. И тогда он становится «могучим», ибо необходимость разъяснения своих идей своему собеседнику (который в этот момент представляется ему противником) побуждает его поделиться с ним ослепительным видением своего замечательного ума. Но вскоре после этого он снова впадает в свою обычную странность. И тогда мне вспоминаются слова графини де Ноай, которая как-то раз заявила мне: «Пэнлеве — это друг, которого я очень люблю; он обо всем говорит с такой искренней силой, он очарователен и восхитителен. Но мне кажется, он способен внести беспорядок даже в математику».

Разбрасываясь сразу на множество предметов, в которых он в равной мере проявляет себя блестящим, Флуорик является «тем, кто видит», «тем, к кому прислушиваются», «тем, кто ослепляет, как молния». И если в своей высшей функции он является «просветленным», он одновременно является и тем, кто налагает знаки (на вещи — М.Д.): это «семнот» (придающий смысл, обозначающий — М.Д.).

Непреклонный, несгибаемый в своей позе, Карбоник, регулярный во всем своем функционировании, резистентный и настойчивый обладает большим достоинством: он умеет «регулировать себя самого», он также благоразумно прислушивается к тому, что ему говорят и старается использовать на практике разумные советы. Физическая культура ему абсолютно необходима для того, чтобы преодолеть его естественную натянутость. У ребенка можно бороться с этой наклонностью, заставляя его посещать уроки танцев и ритмической гимнастики; взрослому можно рекомендовать такие физические упражнения, какие требуют довольно значительной выносливости и регулярности: длительная ходьба, горные подъемы, длительные гребные пробеги. Такому субъекту можно рекомендовать игру в теннис — этот требующий быстроты, спорт, в котором он никогда не станет блистать, но который вынудит его выработать в себе известную гибкость. Но ему следует запретить такие упражнения, при которых требуются быстрые сильные разряды энергии или молниеносные рывки, вроде бокса или бега на короткие дистанции.

Если Карбоник попросит совета относительно своего будущего, нужно всегда направить его в сторону деятельности (будь то ручной или умственной) стойкой и регулярной, в которой он сможет приобрести известный авторитет. Он не будет страдать от однообразия деятельности изо дня в день (одинаковых, как две капли воды), если только он сможет при такой деятельности воодушевляться тем чувством, каким он обладает в очень высокой степени: «чувством ответственности».

Фосфорик — гибкий, элегантный, грациозный и изысканный — это прежде всего, существо формы; он отличается «культом прекрасного» и любит, чтобы им восхищались. Физическая культура для него является одним из приемов аутолатрии (самопочитания) и безо всякой затраты труда можно заставить его выполнять все те упражнения, какие могут способствовать увеличению его очарования и грации. Ритм господствует в его движения, искусство регулирует его ум, а вот грубые виды гимнастики вызывают у него отвращение, тогда как ритмический танец его воодушевляет. И между тем приходится бороться с его склонностями к изнеживанию, с тем бездельем, в котором так охотно пребывает его ленивая чувственность; приходится делать это для того, чтобы предупредить возникновение у него тех легочных расстройств, к которым он предрасположен в высокой степени. Но лишь с трудом удается заставить его выполнять регулярно те гимнастические упражнения, какие ему необходимы для преодоления недостаточности его дыхательной емкости; легче можно добиться от него регулярного занятия плаванием — особенно летом — так как при этом, используя возможности личного натюризма, он может заставить окружающих любоваться эстетическим совершенством его форм.

Не следует забывать о том, что Фосфорик — это существо, отличающееся исключительной чувствительностью. Поэтому никогда не следует обращаться с ним резко, сурово. Его жизненный путь слагается из отдельных эпизодов, и если иной раз его ум витает в высотах, часто он стонет где-нибудь на задворках, грустя по поводу того, что его не понимают и отчаиваясь по поводу того, что он не может найти себе поддержки. Воображение одновременно является для него врагом и другом: врагом — тогда, когда он не может добиться того, чтобы удержать его и дает ему прыгать, как безумному, с одного предмета на другой; другом — когда оно приносит субъекту отдых и утешение в Искусстве, а также почет и славу в связи с возможностями выразить себя.