Николай Тяпугин - Народные заблуждения и научная правда об алкоголе

Так, наша Республика терпит громаднейшие потери от всевозможных растрат, хищений и злоупотреблений, в которых почти всегда так или иначе бывает замешан алкоголь. Известно, что особенно много растрат бывает «по пьяному делу».

Д — р Голант в своем докладе на 1–м Всесоюзном Совещании психиатров и невропатологов (в октябре 1925 г) сообщила, что из 120 алкоголиков, лечившихся в Ленинградском Рефлексологическом Институте, 30 обвинялись в растратах.

За первое полугодие 1925 г. в московские суды (по гор. Москве и Уездам) поступило 636 дел о растратах. Было разобрано 454 дела, причем оказалось, что одна треть растрат были вызваны пьянством и игрой (А. Стельмахович — «Борьба с растратами», 1925 г.). В газетах в отделе происшествий обычно сообщается о произведенных растратах под такими, примерно, заголовками: «Пропил казенные деньги», «6000 руб. общественных денег— на пьянку» и т. д.

В отделе судебной хроники даются отчеты о растратных делах, Причем обвиняемые нередко самым искренним образом заявляют: «меня сгубило вино», «я дни проводил в пьяном виде» и т. п. Недавно в Московском Губсуде разбиралось дело клинских уездных исполкомов, которые в сплошных кутежах и попойках пропивали большие деньги из скудного доходного бюджета уездного города. Когда наступало время расплаты за попойки, то тогда обычно обращались к заведующему уездным финотделом Никитину.

— Ну, Никитин, плати. Ты ведь у нас — наркомфин!

И «наркомфин», который тоже участвовал в кутежах, платит из кассы финотдела. В результате — судебный процесс и суровый приговор. Или еще:

«Вчера в Московском губ. суде слушалось дело заведующего продажей и убоем скота на мясной площадке С — го по обвинению его в подлогах и растратах. С — кий систематически «приписывал к квитанциям рублей по 200–300. Деньги он пропивал».

«Д — н — тарифовед Иваново — Вознесенского текстильного треста получал из Управления Северных жел. дор. перебор за грузы, отправляемые трестом, и получаемые деньги присваивал.

С февраля 1924 года по июнь того же года он растратил 37 515 р. 70 к.

— Растратил, присвоил, прокутил, пропил, только не 37 тысяч, а немного меньше, — вероятно, тысяч 25–30—говорит он.

— Но как же можно в такой короткий срок растратить такую огромную сумму денег? — спрашивает его т. Ильин.

— Не все растратил, конечно. Но когда бывал пьян до бесчувствия — меня обирали те, которые пили со мною.

Прокурор Попялковский требовал от суда:

— Необходимо каленым железом выжечь это антиобщественное явление массовые растраты».

«Комендант и управдом Наркомфина, Б. в течение года систематически пьянствовал, пропивая деньги, получаемые им с арендаторов помещений. Всего за год им было растрачено на пьянство около 9 тысяч рублей. Б приговорен Замоскворецким судом к 5–летнему лишению свободы».

(Из недавней московской судебной хроники).

Если бы можно было подсчитать все те убытки, которые произошли от пьяных растрат, — выявленных и не выявленных, — то, конечно, получилась бы сумма весьма внушительная.

Например, через суды гор. Москвы и губернии только за 2 месяца (июль и август 1925 г.) прошло растратных дел на сумму в 1 271 800 рублей. В Московском Союзе Потребительских Обществ в 1924 году растрачено 2 000 000 руб.

Растраты только в московских профсоюзах (в низовых организациях) составляют за последние 1,5 года 321 317 руб. Так, в местных организациях московского отдела союза Медсантруд было произведено в 1925 году 18 растрат, из них только 2 растраты были совершены в силу нужды, а остальные 16 были произведены в связи с пьянством. На деньги, растраченные в союзе Медсантруд, можно было бы иметь лишних 30 школ для неграмотных.

Надо учесть еще и то обстоятельство, что произведенная растрата вызывает со стороны государства еще ряд дополнительных расходов по ведению судебного процесса и пр. Т. Сольц в одной из своих статей сообщает, например, что организация выездной сессии суда по одному растратному делу в 36 руб. стоила государству 200 руб.

Число растрат неуклонно продолжает увеличиваться. Например, из гор. Грозного сообщают, что там более половины всех дел, находящихся у следователей, вызваны растратами («Рабочая Москва», № 298–1925 г.). В октябре 1925 г. число растратных дел по РСФСР было 3134, в декабре 1925 г. — уже 5021 дело, а в январе 1926 г. дошло почти до 6000 дел. По всему СССР в декабре 1925 г. было растрачено 2 700 000 руб., а в январе 1926 г. растрачено уже 4 000 000 рублей.

Проституция тоже неразрывно связана с алкоголем. Голод гонит женщину на бульвар продавать свое тело, но обычно только благодаря опьянению она впервые соскальзывает на роковую дорожку. А там она почти неизбежно встречается с преступным миром и часто идет с ним уже рука об руку. Среди постоянного пьянства протекает жизнь проститутки: пьяный «гость» требует веселья и компании, поэтому она не может отказаться от выпивки с ним; если откажется, то ее сейчас же заподозрят в том, что она больна и лечится, она потеряет тогда «гостя», который к тому же оскорбит, а, может, и изобьет ее. Да без алкоголя многие из них и не выдержали бы своей «профессии». Алкоголь — известный сводник он — спутник, друг и покровитель проституции. Проституция же — главный очаг венерической заразы. Грозный яд этой заразы попадает в тело человека, главным образом, опять таки благодаря алкоголю. Большинство заражений венерическими болезнями происходит в состоянии опьянения, когда у человека разжигаются половые желания, когда он забывает об опасности или не может остановить себя пред нею.

Итак, алкоголь ослабляет здоровье и жизнеспособность народа, подтачивает и отравляет его молодые побеги, обрекая рождающееся потомство на увядание и гибель. В то же время алкоголь является Рассадником преступности, проституции и венеризма, сплетает их вместе и неразрывно и питает их своим ядом.

Алкоголизм отнимает у народа необходимые продукты питания, из которых народ должен черпать свою физическую и психическую энергию. Эти продукты уничтожаются на изготовление спирта. Они пропадают для народа не только без пользы, поскольку не служат к созиданию других материальных и культурных благ, но из них создается народный враг, ибо на винокуренных заводах хлеб народный превращают в яд — алкоголь, сокрушающий силу, ум, волю сознание народа. На винокуренном заводе из каждых 5 фунтов годного хлеба готовят 1 бут. чистого спирта, т. — е. такое количество яда, которое насмерть убивает непривычного к алкоголю человека. (см. рис. 14). В дореволюционной России продукты на эту цель уничтожались в громадных количествах. Так, в 1903 г. рожь была снята с 28 милл. десятин, из них рожь с 2 милл. десятин пошла на винокуренные заводы; в 1906 г. около 200 миллионов пудов полезных продуктов питания было уничтожено на изготовление спирта. Количество уничтожаемых продуктов питания, как и количество потребляемого спирта, с каждым годом росло, и в 1912 г. на винокуренные заводы поступило на выгонку спирта уже 234 милл. питательных продуктов (из них 182 % милл. пуд. картоф., 182,5 милл. пуд. пшеницы, 7 милл. пуд. кукурузы, 13 милл. пуд. ржи и т. д.). В то же время на пивоваренных заводах было уничтожено около 15 милл. пудов ячменя. Если бы эти продукты не были употреблены на изготовление яда — алкоголя, то они служили бы источником народной силы, здоровья и богатства. Если бы человек мог питаться одним хлебом, то тогда в одной только ржи, уничтоженной в 1912 г. на винокуренных заводах и составившей по весу всего около 1/20 всех уничтоженных продуктов, имелось энергии, которой достаточно было бы производить обычную работу одного рабочего в течение почти 200 милл. рабочих дней; в картофеле такой же энергии имелось на 700 милл. рабочих дней. Иначе говоря, количество потерянной народом в 1912 г. только в хлебе и картофеле энергии было столько, сколько способно было бы питать и производить работу 2,5 миллионов рабочих в течение всего года.