Самуил Бронин - Малая психиатрия большого города (пособие для начинающего психиатра)

Выглядит степенной, несколько медлительной, угловатой, взгляд прямой. Высказывания столь же прямодушные, незавуалированные, тон их неизменно серьезный, подробно описывает поведение бывшего мужа. С сыном говорит в приказном, безапелляционном тоне, что не соответствует ее истинному отношению к нему: со слов матери, постоянно о нем печется. Сообщает о состояниях тревоги и подавленности, всякий раз одинаковых, длящихся до нескольких дней, ждет помощи от них (С)

В этом случае имеются кратковременные тревожные депрессии с навязчивыми мыслями, тематически связанными с ситуацией; они выглядят психогенно-обусловленными, но эндогенная основа состояния очевидна: ее выдает витальный компонент с расстройствами сна и аппетита и «клишеобразность» патологии, всякий раз одинаково повторяющейся. Личность и здесь может быть отнесена к шизотимно-эпилептотимным: эта женщина не терпит «несправедливости», «непорядочности», говорит об этом без критики и без чувства юмора; в последние годы у нее нарастают раздражительность и вспыльчивость, но ей свойственны и определенная житейская беспомощность, «потерянность», «утрата почвы под ногами», «непрактичность», однообразная мимическая суровость (она была и у отца) — последнее сближает ее преморбид с шизоидным полюсом. Депрессии носят мягкий циклотимный характер и, вместе с навязчивостями, наследуются как «сквозные» семейные симптомы. Краткие сведения о внуке.

Набл.123. Мальчик 9 лет, сын последней. Отец вкратце описан выше. Родился в срок, развивался правильно. В детстве был неровный, обидчивый, подвижной, неусидчивый. При знакомстве с детьми и взрослыми вначале дичится, потом, привыкнув, сближается с ними, привязывается к друзьям. «Зачитывается»: приходится брать книгу из рук, когда начинает есть. Одно время разговаривал ro сне, был консультирован невропатологом — тот «не нашел ничего особенного». В последнее два года стал «педантом» и «придирой»: поправляет взрослых, любит проверять работу матери (корректора) и делать ей замечания, стал упрямее и своевольнее.

Выглядит при первом знакомстве строптивым, отчужденным: хмурится, упрямо наклоняет голову, когда его о чем-нибудь спрашивают; отвечает резко, коротко, противоречит врачу (несмотря на недовольство матери); затем по прошествии некоторого времени смягчается, делается более расположен к обследователю (Д?).

Заметим, что «придирки» и «резкость» сына являются «сквозным» отражением тех же черт матери — они есть и у бабушки, но в смягченном, по сравнению с теми двумя, виде.

Еще один случай неглубоких и кратковременных эндогенных депрессивных фаз у личности «полиморфно-психопатического» склада — тоже с наследованием депрессивных фаз.

Набл. 124. Женщина 40 лет. Родители — москвичи, евреи. Отец — хозяйственник со средним образованием. Всегда был мнителен в отношении здоровья: «чуть заболеет, кажется, что должен умереть». Смолоду у него были неясного рода сердечные приступы, во время которых он делался тревожен и беспокоен, прощался с семьею. В последние годы (ему 75 лет) характер его стал особенно тяжел: он вздорен, упрям, капризен, легко возбудим; его опасения по поводу действительных и вымышленных болезней выросли до «смехотворных».

В детстве обследуемая была прилежна, исполнительна После 6-го класса стала «лениться учиться», зато полюбила общественную работу и художественную самодеятельность: была активным комсоргом, вела школьные вечера. Когда выступала в роли организатора, держалась со сверстниками легко и непринужденно, на равных же началах — чувствовала себя менее уверенно, тушевалась, отходила на второй план. Из предметов больше всего любила черчение. Месячные с 13 лет, в первые годы сопровождались слабостью, разбитостью, угнетенным настроением и раздражительностью. После школы поступила в инженерный вуз, проучилась там год, затем «поняла, что этот институт не ее», без сожаления его оставила, хотя, чтобы туда попасть, прошла большой конкурс. Поступила на юридический факультет. Училась здесь ровно, не увлекаясь ничем в особенности, продолжала и в университете нести общественные «нагрузки». Втайне от сокурсников, кроме того, подрабатывала манекенщицей. После института «принципиально» не захотела работать не по профессии (не смогла устроиться юристом) и в течение 5 лет жила на иждивении родителей; читала в это время на общественных началах лекции от райкома комсомола. В последние 10 лет работает адвокатом. С 35 лет замужем.

Жалуется на то, что в последние 5–6 лет временами, продолжительностью по 2–3 дня, бывают состояния сильной вялости, тяжести в теле, в голове, «тяжело что-либо делать» — отлеживается в эти дни, бездеятельна, пасмурна. Нечто подобное бывало раньше при месячных — теперь эти состояния связаны скорее с плохой погодой, «гнилым» временем года. Настроение в последние годы — часто сниженное, почти постоянно — подспудная «пессимистичность», неверие в свое житейское благополучие, чувство шаткости существования, хотя внешних поводов для такой тревоги нет и она не может назвать их даже в самые плохие свои минуты: она на хорошем счету на службе, у нее ровные приятельские отношения с мужем, к которому она привязана. Живут оба уединенно и не хотят иметь детей, муж считает, что «в наше время невозможно правильно воспитать ребенка», и она разделяет это мнение.

Не вполне доступна в отношении себя и истории своей жизни, что стоит в контрасте с ясным и подробным рассказом о других — например об отце. Медлительна, малоподвижна, производит впечатление подавленной, хотя отрицает такое настроение в момент обследования; голос временами начинает «подрагивать», как у депрессивной больной, или будто она в ходе разговора расстраивается, хотя беседа не дает для этого оснований (С).

Эта женщина по своим личностным особенностям близка к шизоидам: у нее имеются специфические трудности в общении, она легче чувствует себя в роли руководителя в структурированных, регламентированных условиях бытия, хуже — в обычных, естественных. Ее давняя депрессия, вначале наступавшая периодами, в последнее время принимает характер протрагированной. Состояние это как депрессия ею не ощущается, она «пуста» и лишь при обострениях «наполняется содержанием» — немотивированной тревогой за будущее; тогда же в ее гипотимии становятся ощутимы эндогенные витальные черты с общей и психической заторможенностью. Отец был «законченный ипохондрик» — тоже с периодическими ухудшениями в состоянии. Учитывая названные особенности случая, его можно было бы демонстрировать и в разделе шизоидии с аффективными колебаниями, но повторим еще раз, что в условиях популяционных обследований (как и в других тоже) четкие водоразделы между подобными диагностическими группами провести попросту невозможно.