Антон Ноймайр - Музыка и медицина. На примере немецкой романтики

К всеобщему удивлению, он почувствовал себя в январе 1894 года настолько хорошо, что отважился на вторую поездку в Берлин. Однако это улучшение состояния было кратковременным, и в марте ему снова стало так плохо, что он потребовал последнего причастия. Однако, кризис был снова преодолен. Свой 70-й день рождения Брукнер отмечал в Штирии, хотя врачи категорически запретили ему участвовать в торжествах по случаю юбилея. В октябре он снова начал читать лекции в университете, но ему очень трудно было из-за одышки подниматься по лестнице в аудиторию. Он задыхался, даже взбираясь на кафедру. Один из слушателей вспоминает: «Он часто останавливался, поднимаясь на кафедру и говорил студентам: „Кабы не одышка, я был бы еще хоть куда!“». Вскоре Брукнер был вынужден навсегда отказаться от преподавательской деятельности. Состояние снова стало угрожающим, продолжали отекать ноги, увеличение количества жидкости в области плевры в декабре сильно затрудняло дыхание, и он во второй раз пригласил священника со святыми дарами.

1895 год прошел без тяжелых кризисов, состояние было, однако, неустойчивым, начался прогрессирующий распад личности. Это выразилось, прежде всего, в том, что Брукнер все больше начал впадать в детство, а его религиозность стала переходить в манию. В декабре 1895 года он писал брату: «Я, к сожалению, все еще нездоров».

12 января 1896 года в зале Музыкального ферейна исполнялась его 4-я симфония и «Те Деум». Брукнера, худого как скелет, донесли до его ложи в креслах. Он обратился к руководителю концерта господину фон Пергеру со словами извинения: «Вы же знаете, мое сердце доставляет мне много хлопот». В начале июля появились признаки сильного удушья, за которым последовало воспаление легких. В этот период Брукнер подолгу лежал без сознания и врачи не верили уже в возможность преодоления кризиса. Но 16 июля он снова почувствовал облегчение, встал с постели и потребовал, чтобы его вывели в сад. Наконец, 11 октября он в середине дня почувствовал сильный озноб, был отведен в постель и в течение нескольких минут, повернувшись на левый бок, простился с жизнью.

Диагноз, зафиксированный доктором Хеллером в истории болезни гласит: «Брукнер страдал хроническим заболеванием сердечной мышцы, что сопровождалось постоянно увеличивающейся одышкой при движении, скапливанием жидкости в плевре, отеком ног, отеком печени, затрудненным мочеиспусканием, расширением сердца. Дважды он перенес катаральную пневмонию». С точки зрения сегодняшнего дня, этот диагноз абсолютно верен. Заболевание сердечной мышцы Брукнера соответствовало так называемому заболеванию коронарных сосудов сердца, что впоследствии привело к атеросклерозу и сужению венечных сосудов. Видимо, неумеренная еда, курение и сидячий образ жизни способствовали развитию атеросклеротических процессов. Был ли еще дополнительный фактор риска в форме повышенного кровяного давления — неизвестно, поскольку измерение кровяного давления еще не стало в то время обычной процедурой. За несколько месяцев до смерти появились признаки недостаточности в левой половине сердца, сопровождаемые развитием отека легких, связанным с тяжелой одышкой. Сердечная недостаточность обусловила также склероз мозговых сосудов, что привело к изменению его личности. Смерть могла произойти в результате остановки сердца, что прекратило его дальнейшие страдания.

Величие Брукнера оценено по достоинству только в нашем столетии и ироническое прозвище «Мессия из Ансфельдена», данное ему Максом Кальбеком, приобрело свой истинный смысл. Его образ, освобожденный от злословия современников и сентиментально-слезливых слов начала XX века, предстает во всей красе перед всем культурным миром. Он мог бы с гордостью оглянуться на свой жизненный путь, весь без остатка отданный музыке, и да покоится с миром его прах под большим органом и крестом в монастыре Св. Флориана!

Гушке был вторым сыном советника медицины, лейб-медика Великого герцога Вильгельма Эрнста Христиана Гушке, который совместно с доктором Готтфридом фон Хердером 10 мая 1805 года делал вскрытие тела Фридриха Шиллера.

Эмиль Гушке получил степень доктора в 1818 году в Йене и стал профессором Йенского университета. После смерти Лодера он стал его преемником. Главными заслугами его были открытия в области анатомии и эмбриологии. Он приближался к позициям натурфилософии.

Карл Вильгельм получил степень доктора в 1811 году в Йене, после того как в 1807 г. стал лейб-медиком герцога Карла-Августа. После нескольких лет научных экспедиций по Европе он вернулся в 1813 году в Йену, где ему был присвоен титул сверхштатного профессора. В 1826 году он стал штатным профессором медицинского факультета и в 1836 году был удостоен титула тайного советника.

В 1838 году после смерти отца возглавил дирекцию земельных лечебниц. Сын лейб-медика герцога Ваймарского, он снискал себе славу врача и долгие годы лечил Фридриха Шиллера.

Карл Вильгельм Штарк, будучи прекрасным человеком, учителем и практиком, был еще и отличным врачом. Он сам считал себя учеником Шенляйна и приверженцем натурфилософии. Первое место среди его трудов занимает двухтомная «Общая патология или общая природа болезни», вышедшая в Лейпциге в 1838 году.

Он учился в Лейпциге, Геттингеме и Берлине и опубликовал еще до получения степени доктора в 1824 году две ценные работы по практической хирургии, а именно: «О щитовидной железе, зобе и его лечении» и «Об ампутации бедра в тазобедренном суставе». После научной экспедиции по странам Европы он в 1826 году вернулся в Дрезден, чтобы посвятить себя более чем 30-летней врачебной практике.

Как врач, он уделял внимание различным лечебным источникам, поскольку был зятем известного изобретателя искусственных минеральных вод доктора Ф. А. Струве. Геденус был не только автором различных научных публикаций, но и эпиграмм, элегий и од на латинском языке, посвященных не только медицинским светилам, но и известным деятелям искусства и науки.

Он учился в Геттингеме и Лейпциге, где в 1793 году получил степени доктора философии и медицины. В последующие годы предпринял несколько поездок, в том числе и в Вену. В 1796 году он вернулся в Лейпциг, получил доцентуру и переехал в 1799 году в Майссен, где стал практикующим врачом. Уже в 1801 году снова переселился в Дрезден, где вел борьбу за распространение прививки оспы.