Алексей Овчинников - Главный детский доктор. Г. Н. Сперанскому посвящается…

© Овчинников А., 2009

© Союз педиатров России, 2009

© ООО «М-Студио», 2009

Говоря об истории отечественной педиатрии, мы, прежде всего, вспоминаем имена трех её исполинов – С. Ф. Хотовицкого, Н. Ф. Филатова и Г. Н. Сперанского. Первый выделил педиатрию как самостоятельный предмет изучения и преподавания, второй заложил её научные основы, третий был идеологом и одним из организаторов профилактической, государственной системы охраны здоровья детей.

Хотел бы напомнить о пяти выдающихся заслугах третьего исполина – Георгия Несторовича Сперанского. Он – основоположник отечественной неонатологии, один из инициаторов и активных строителей советской системы охраны материнства и младенчества, основоположник научного направления по изучению физиологии и патологии детей раннего возраста, организатор и руководитель первого отечественного научно-исследовательского учреждения в области педиатрии; благодаря научным трудам Г. Н. Сперанского и его учеников в нашей стране на порядок была снижена младенческая смертность.

Теперь задам фактически риторический вопрос: нужно ли нам знать, быть знакомыми с личной жизнью выдающегося ученого? Конечно же, да! Ибо, с одной стороны, истоки успеха ученого лежат в особенностях его воспитания и характера, условий и образа жизни, а с другой стороны, его жизнь – почти всегда пример великого трудолюбия, порядочности, честности, верности семье, долгу, Отечеству.

К сожалению, в научных монографиях о жизни и деятельности выдающихся ученых сведения об их личной жизни – о детстве, родителях, семьях, быте, увлечениях, знакомствах и т. д. и т. п. – обычно представлены весьма скупо. И это понятно. Ибо о научном творчестве ученого говорят его труды, об общественной, профессиональной и педагогической деятельности – архивы, юбилейные статьи и некрологи, воспоминания сослуживцев и учеников. Что же касается личной жизни, то о ней, с известной мерой объективности, с милыми подробностями о характере и привычках ученого, его отношении к людям вне профессии, могут написать только близкие, жившие с ним бок о бок долгие годы. Но они, как правило, не имеют склонности к писательству, а написавшие воспоминания могут не найти издателя или средств к изданию своих воспоминаний.

Такой ситуации, к счастью, теперь избежит биография великого российского педиатра. Внук Г. Н. Сперанского, профессор-медик А. А. Овчинников написал замечательную, на мой взгляд, книгу о своем деде. Замечательна она тем, что во всей полноте показывает личную и бытовую жизнь выдающегося ученого и клинициста, соприкосновение её с трагическими коллизиями в истории России. Думается, не только ученые-медики, врачи-педиатры, но и широкий круг читателей, интересующихся историей нашей страны, получит удовольствие от зарисовок труда и быта талантливого детского врача в 20–50-х годах прошлого столетия. Наконец, замечателен, я бы даже сказал, бесценен, фоторяд. Какие лица! Вглядываешься в них и понимаешь, почему трагический ХХ век не смог погубить Россию.

Книга издана Союзом педиатров России. Во-первых, этим в какой-то мере отдан долг тому, кто стоял у истоков создания Всесоюзного Общества детских врачей и в течение четверти века его возглавлял. Во-вторых, дан богатейший материал будущим авторам научной биографии Г. Н. Сперанского, которая, к сожалению, до сих пор не написана. В-третьих, это будет подарком делегатам XVI съезда педиатров России (февраль 2009 г.) и 4-го Европейского Конгресса педиатров, который состоится впервые в нашей стране в июле 2009 г.

Мой дед Георгий Несторович Сперанский, «главный детский доктор», как его называли в народе, прожил огромную, плодотворную и очень не простую жизнь. Он родился и поступил в гимназию при Александре II, учился на медицинском факультете Московского университета во время царствования Александра III, получил диплом врача и стал работать детским доктором при Николае II. Революцию он встретил, будучи уже опытным педиатром и зрелым 44-летним человеком. Через месяц после смерти Ленина ему исполнился 51 год. Академиком он стал при Сталине, ко дню смерти которого ему уже минуло 80 лет. Золотую звезду Героя Социалистического Труда ему вручал Хрущев, а когда генсеком стал Брежнев, деду было уже 93 года. Умер он в возрасте 96 лет, пережив трех царей и четырех коммунистических лидеров, четыре войны и две революции, репрессии тридцатых годов и оттепель шестидесятых и вылечив за свою долгую жизнь несметное число детей разного возраста из различных социальных слоев. Потом он лечил детей своих повзрослевших пациентов, их внуков и правнуков. Его считали своим доктором и спасителем люди по меньшей мере четырех поколений.

У деда была большая семья, но мне единственному из шести его внуков и внучек, посчастливилось прожить вместе с ним более 30 лет, от моего рождения в 1937-м до его смерти в 1969 году. К сожалению, в молодости мы часто бываем глупы и недальновидны. В школе, будучи активным пионером-ленинцем, как все дети того времени, я был поглощен интересами своего класса и пионерской организации, а затем, став старшеклассником и студентом, окунулся в мир спорта, учёбы и первых романов и поэтому не проявлял должного внимания к своему деду, мало интересуясь его жизнью. Повзрослев, я несколько раз попытался спровоцировать деда на воспоминания и записать их на магнитофон. Но толку из этого не получилось. С одной стороны, занятый своими проблемами, я был недостаточно настойчив, а с другой – дед не очень любил вспоминать и записывать события своей жизни. Возможно, причиной этого были те страшные годы, когда за высказанную правду можно было запросто сгинуть в лагере. Кроме того, он был очень занятым человеком и, целиком посвятив себя медицине, старался не тратить своё время попусту. Мне удалось найти лишь короткие записки, сделанные дедом во время Великой Отечественной войны и после неё. Кое-что о своей жизни он рассказал Ольге Алексеевне Чумаевской, которая тридцать пять лет тому назад, в 1973 году, опубликовала небольшую брошюру о Г. Н. Сперанском. Зато у меня сохранились старые альбомы с множеством фотографий, собранных дедом в разные годы, и его комментарии ко многим из них. Эти пожелтевшие снимки позволили воссоздать некоторые эпизоды из жизни деда, бабушки и окружавших их людей.